«Дамы и господа!
Предложение написать что-нибудь для вашего собранія по случаю выхода „Лауры“ застало меня въ Гельсингфорсѣ, куда я какъ разъ пріѣхалъ сдѣлать объ этой книгѣ два доклада. Въ здѣшнемъ университетѣ вслѣдствіе свирѣпой эпидеміи гриппа отмѣнены рукопожатья, о чемъ кругомъ вывѣшены предупрежденья. Запретъ другого рода — непреодолимое для меня разстоянье временныхъ зонъ — не позволяетъ мнѣ протянуть вамъ руку не на письмѣ, а на самомъ дѣлѣ, съ особенной сердечностью тѣмъ, кто имѣлъ прямое отношеніе къ столь изящному (сколько могу судить еще не видѣвъ) изданію моего перевода этой необычайной прозы. Переведенная изъ камеры смертниковъ не въ пожизненное заключеніе, и даже не просто выпущенная на волю, но именно
Съ другой стороны, мнѣ кажется, что всѣмъ теперь извѣстная исторія этого приговореннаго черновика, какъ бы ни относиться къ ея развязкѣ, не предполагаетъ громкихъ тостовъ и рукоплесканій — лучше можетъ быть просто поздравить
Я хотѣлъ бы воспользоваться этимъ любезно предоставленнымъ мнѣ случаемъ, чтобы выразить душевную признательность сотрудникамъ издательства, въ частности Е. А. В., Т. Ф. Ж., и О. В. Ч., за ихъ неизмѣнно исполнительное вниманіе къ моимъ просьбамъ техническаго и профессіональнаго свойства.
Я благодаренъ также И. Н. Т. за кропотливый корректурный трудъ и особенно за ея терпѣливое отношеніе къ такъ называемымъ „особенностямъ моей орѳографіи и слога“. Здѣсь нѣтъ нужды объяснять эти
Кстати здѣсь объ этомъ послѣсловіи. Брайанъ Бойдъ, извѣстный біографъ Набокова, прочитавъ его въ рукописи, сказалъ, что по его мнѣнію истолкованіе любой книги излишне при первомъ ея изданіи — замѣчаніе, обнаруживающее тонкость сужденія. Но, какъ иные изъ присутствующихъ знаютъ, до самого сентября [2009 года] не было и рѣчи о помѣщеніи перевода предисловія Дмитрія Набокова, и мое эссе предполагалось въ видѣ предувѣдомительныхъ замѣтокъ, безъ которыхъ выпускать на люди эти необработанные фрагменты было бы совсѣмъ странно.
Я надѣюсь, что читатели, которые захотятъ этимъ послѣсловіемъ воспользоваться по назначенію, не пройдутъ мимо одной сквозной темы: прямыя и косвенныя, подводныя и явныя цитаты изъ Пушкина и стрѣлки, указывающія направленіе къ нему, попадаются тамъ и сямъ, и наконецъ въ послѣднемъ пассажѣ все это сходится, чтобы вывести и подчеркнуть нѣкое важное несходство Пушкина и Набокова въ отношеніи къ смерти, главной темѣ „Лауры“ (таковъ былъ мой замыселъ).
И вотъ въ связи съ этой пушкинской темой и темой конца — конца жизни въ вымыслѣ или въ дѣйствительности — позвольте подъ конецъ этого затянувшагося привѣтствія занять ваше вниманіе „онѣгинским“ сонетомъ, сочиненнымъ на случай. Въ немъ сдѣлана попытка совмѣстить формально и тематически не только послѣднія строки „Онѣгина“ и „Дара“, но и англійскіе стихи Набокова о своемъ переводѣ „Онѣгина“ на русскій, имитирующіе строфу Пушкина.
Фотографии
Ты пропустишь свой поезд >>>
Платформа станции Монтрё; ждут поезда на Женеву.
В ожидании поезда >>>