Сочинение на тему

Девушка говорила совсем без акцента. Мы с любопытством разглядывали её, как иностранку. По виду, такое внимание ей не очень нравилось, и она старалась не смотреть в нашу сторону. Тут я разглядел на её шее тонкую золотую цепочку с маленьким крестиком, а в ушах сверкали серёжки в виде звёздочек. Тоже – золотые. Модная какая! Кое-кто из наших тоже – носили крестики. Только наши – выглядели простыми, из алюминия. Антирелигиозной пропаганды давно уже не было. Никто за религиозные атрибуты замечаний не делал. Допускалось ношение крестика вместе с красным галстуком. Так даже как-то интереснее выглядело. По-современному. Я ходил без креста, как некрещённый, и немного таким ребятам завидовал. Церковь у меня всегда ассоциировалась с чем-то таинственным и крайне интересным, как в сказках.

Пока мы общались с будущим командиром совершилось прибытие большого начальства. Видимо, всё-таки Гена-Боевик проснулся, так как через открытые ворота на территорию лагеря торжественно въехала «двадцать четвёртая «Волга» с Мариной Сергеевной Гелашвили. За рулём сидел её супруг. Когда авто остановилось, водитель вышел наружу и любезно открыл дверь слева. Надо сказать – муж начальницы носил большие усы и выглядел как герой многочисленных анекдотов о грузинах. Марина Сергеевна вышла с такой важностью, будто её супруг был не меньше, чем генерал. Вслед за ней, с заднего сиденья, появился и Гоги, их сын. На год младше меня, но тоже – весьма важный субъект. Отец извлёк из багажника несколько сумок и чемоданов, которые тут же, с ловкостью подхватил неизвестно откуда появившийся физрук. Гоги взял в руки лишь две сумки – те, что выглядели полегче и направился к своему месту пребывания. Мы сразу поняли: жить Гоги будет в отдельной комнате, деля её с физруком, в павильоне первого отряда. Заодно – физрук присмотрит, чтобы Гоги никто не обижал из старших ребят, когда тот начнёт вызывающе озорничать по своему обыкновению.

Серая «Волга» лихо развернулась и на большой скорости покинула лагерь. Марина Сергеевна, держа гордую осанку и дамскую сумку под мышкой, поплыла в сторону своей резиденции. Ей навстречу кинулась наша воспитательница. Нина Егоровна махала руками, пытаясь объяснить своей начальнице нечто важное. Минут через пять она пришла к нашему отряду с ключами от павильона.

– Та-ак, сколько вас теперь набирается всего? – Подняв голову как гусыня, воспиталка сделала вид – что считает нас. – Тридцать голов. Всё, впритык. Слушайте сюда, дети и запоминайте, повторять не стану: сейчас вы займёте свои койки и оставите только самые необходимые вещи. Все крупные шмотки, включая куртки резиновые сапоги вместе с саквояжами уносим на склад. Еду в тумбочках оставлять тоже – по минимуму. Скоропортящееся – нельзя. Увижу – выброшу в сортир без предупреждения. Ничего, лишний раз голодные походите, зато – в больницу с отравлением везти не надо будет. Особенно это касается вечно голодных Хлудова и его друзей. Лично, через день ваши тумбочки смотреть буду. Сегодня на вечерней линейке состоится торжественное построение в честь открытия смены. Всем быть в парадной одежде и в галстуках. Командира с барабанщиком нашли? Хорошо, после обеда не спим в тихий час: будем с вас сведения о родителях собирать. Рада – отпирай боковую дверь и проследи, чтобы вещей поменьше оставили, а я пойду на совещание к начальнику.

Свежий еловый аромат сменился сыростным запашком дощатого павильона, пустовавшего с конца прошлого лета. Койки стояли уже заправленными, что не могло не радовать. На правах старших, наша троица заняла самые лучшие места – ближе к центру, рядом с перегородкой женской половины. Я расположился рядом с дверью, в углу возле окна. Ночью, когда мальчишкам случится выходить по нужде наружу – мимо меня никто сновать не станет. В нашем отряде я заметил нескольких новичков, совсем маленьких, которым ещё придётся объяснять правила детского общежития. Самое главное – держаться какой-нибудь группы, не быть одиночкой и не создавать другим проблем. Если найдём взаимопонимание – то проживём уж как-нибудь этот месяц.

До обеда худо-бедно дожили. Звук горна оповестил насельников третьего и четвёртого отрядов о необходимости организованного шествия в столовую. Сразу бросилось в глаза: вместо специального сигнала протрубили что-то вроде «Спартак-чемпион» и мне сразу стало ясно – хорошего горниста в этот раз нет, утром придётся просыпаться самостоятельно. Ребята быстро выстроились в колонну по два и с довольными лицами зашагали утолять голод. Впереди – шла Милда, как настоящий командир. Её рост отлично вписывался в картину происходящего. Наш путь проходил по второстепенной тропинке на юг. Слева мы прошли мимо маленького домика кружка «умелые руки», а затем – мимо каменного павильона первого отряда. Справа – осталась спортивная площадка, а затем – дорога повернула налево под углом девяносто градусов. Милда подняла правую руку вверх и объявила:

– Ребят, а давайте-ка с речёвкой!

Ни секунды не мешкая первая пара девочек, идущая за командиром, во всю глотку заорала:

– Кто идёт?