Собственность Саида

На ней лишь крохотный треугольник, прикрывающий промежность, и больше ничего. Не понимаю вообще, зачем я здесь? Ахмет позвал поговорить, на него это мало похоже, брат не умеет разговаривать, он лишь требует.

Да и место свое любимое выбрал, бордель какой-то, замаскированный под клуб, тошнит уже от таких заведений.

Успел лишь заехать в пару мест после нашего с Дариной завтрака. Странно, я уже даже называю ее по имени в своих мыслях. Дерзкая такая, смотрит своими огромными глазами, а в них столько ненависти, что я бы давно захлебнулся, будь слабее.

Надо было сразу решить с ней вопрос, порубить по частям и отправить отцу в качестве подарка. Но я ведь не мясник, вот Ахмет, средний из троих сыновей Джалала, как раз подходит на эту роль.

Еще отец – тот, сколько я его знаю, все готов пустить кому-то кровь или пулю. Он вчера сказал свое желание, но я не Ахмет, который, скрипя зубами, будет выполнять его требования.

Что не так?

Чувствую, что что-то не так. Все слишком просто.

Царев слишком легко отдал свою дочь, не дернулся, а я специально провоцировал, пришел на свадьбу, забрал прилюдно, сказал, кто она теперь и что ее ждет.

Не ту реакцию я ожидал, не ту.

А потом по первому звонку его водитель привез документы девчонки, загранпаспорт и водительское удостоверение. Как еще в подарочную упаковку не завернули все?

Утром сфотографировал паспорт девчонки, отправил нужным людям, пусть копнут как можно глубже, я должен знать, что с ней не так.

Сука, что не так с ее ублюдком-отцом? Выходит, я хотел сделать ему больно, забрать самое дорогое, сломать родную дочь, а мне даже помогают это сделать. Надо было Цареву свернуть шею. Но он так хорошо стелил, я только из-за дела сдерживал себя, понимая, что в первую очередь бизнес, а потом уже личное.

Я так долго рвался в тот город, где родился, где потерял самого дорогого человека всей своей жизни. Рвался, но тормозил, зная, что не сдержусь, найду и закопаю сам ту гниду, что испортила жизнь.

Что-то тут не так.

Девушка танцевала уже рядом, приседала, выгибала спину, ее ровное белое и гибкое тело, как у змеи, извивалось в такт музыке. Сигарета истлела до фильтра, бросил в пепельницу.

–Тебе не нравится девочка? Или у тебя появились какие-то особенные вкусы? Стоит только на русских?

–Ахмет, давай по делу, мне вообще здесь все не нравится. У меня, в отличие от тебя, дела.

–А, да, точно, ты же облажался, не наладил канал поставок, а еще правая рука Тамира Джалала. Стыд и позор.

Сжал челюсти, постучал зажигалкой по ручке кресла, Ахмет был в своей среде обитания. Вот он затянулся кальяном, пошел пар с характерным травяным ароматом. Брат уже под легким кайфом.

–Расслабься, брат, покури.

–А ты знаешь, что Омар, сын Камара Азиза, в России вот так же недавно расслаблялся, и его привезли в багажном отделении?

–А еще двоих твоих парней. Они тоже расслабились со шлюхой? Какая загадочная страна и какие там опасные женщины. Ты, Саид, будь осторожен, вдруг тебя ждет такая же участь.

–За собой следи.

–Я в своей стране.

Да, история с Омаром[4] очень познавательная, мне ее рассказали из первых уст, можно сказать, его наркота погубила и тяга с чужой женщине. А на Ахмета мне плевать, пусть травит себя.

–Так что ты хотел?

–Отдай мне свою шлюху. Хочу узнать, что в ней такого.

Просьба удивила.

–Тебе мало тех, что здесь?

–Хочу ее, ребята из твоей охраны рассказали, какая она строптивая, чуть дом не сожгла.

А вот это покоробило, моя охрана доносит Ахмету, что происходит вокруг меня? Я, конечно, не доверчивый пацан, чтобы верить в преданность людей, лишь старик Юсуф мне близок, но даже на него в самые трудные минуты я не стану рассчитывать.

Я всегда сам по себе.

–Если это все, то я пойду.

Слишком резко поднялся, грудь слева кольнуло болью, Дарина пустила кровь ночью, сука, на самом деле такая дерзкая. Думал, сверну шею, сдавлю двумя руками тонкий хребет и буду, как песню, слушать его хруст.

Но ее дерзость и сопротивление восхищали, она не преклонялась, не принимала даже на секунду свою судьбу, давала отпор как могла.

В ее глазах было столько эмоций, плескался целый океан сожаления и собственной боли. Трахал грубо, остервенело, хотел разорвать, наказать. Не стал. Дернулась в моих руках, вся измазанная и перепачканная моей кровью, я чувствовал ее ненависть как запах – остро-сладкий.

Кончала на моих пальцах, на члене, содрогалась, хрипела, но даже тогда сопротивлялась. Вся в моей крови и сперме, давала мне невероятный кайф.

–Потому что она русская, да? Или она напоминает тебе мать? Хорошая шлюха? Не хочешь с ней расставаться?

Ахмет зарывался, делая это специально, открыто провоцируя меня. Но зачем? Он младше меня на два года, даже не знает и не помнит своей матери, воспитанный тетками и няньками, приученный к абсолютному поклонению и подчинению отцу.

Выпад, мой кулак летит Ахмету в голову, тот валится на пол, быстро поднимается. Звон стекла, женский визг, разбитый кальян.

–Что, хочешь, чтоб я, как в детстве, надрал тебе зад? Да, хочешь этого?