Только моя мать может прийти к тому, что найдет свою любовь, пытаясь напасть на двух полицейских. Очевидно, Джон Бенсон был идиотом.
— Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.
Я покачала головой, не зная, что сказать. Наконец мне удалось произнести:
— Ну, мам, я думаю, это хорошо. Что он думает о произошедшем?
— Он знает, что у меня есть некоторые проблемы, но сейчас я протрезвела, и это помогло мне разобраться в отношениях, — сказала она.
Это было правдой: она присоединилась к АА (анонимные алкоголики — прим. пер.) еще до ее небольшого инцидента. Мы пытались образумить маму насчет ее пьянства, после того как Джефф нашел ее прошлой зимой за домом валяющуюся в снегу. Чудо, что она вообще выжила.
— Теперь я осознала, что нужно разобраться со своими эмоциями или я буду... расстроена.
Это было ужасное преуменьшение.
— Разве ты не должна пока воздерживаться от отношений в первый год членства в АА?
— Когда я выйду на свободу, будет почти год, — ответила она. — Я бы вышла немного раньше за хорошее поведение, но они не из-за всей этой ситуации с полицейскими не дают мне никаких поблажек.
Мы смотрели друг на друга, вспоминая тот день. Она вздохнула.
— Я никогда ничего не делаю наполовину, ведь так?
Я покачала головой, печально улыбаясь.
— Что верно, то верно.
— Я перееду к нему, когда выйду на свободу. Полагаю, это хорошие новости для вас с Джеффом. Вы получите дом в ваше полное распоряжение.
Я пожала плечами.
— Думаю да, если это то, чего ты хочешь. Меня немного беспокоит это, но если ты счастлива, то и я рада.
Напряженность спала с ее лица, и она улыбнулась.
— Спасибо тебе, детка, — прошептала она. — Я переживала о том, как сказать вам. Ты расскажешь за меня Джеффу? Он уже месяц не посещал меня, я волнуюсь. У вас все хорошо?
Я подумала о том, как ответить на ее вопрос. Я не знала, что конкретно не так с Джеффом, но что-то определенно происходило. И как это объяснить?
— Он немного приболел, — наконец произнесла я. — И похудел. Но он отмалчивался, а когда я спросила, то просто отшил меня. Хотела бы я рассказать тебе больше.
— Спасибо и на этом, — сказала она. — Передашь, что я люблю его?
— Передам.
Я:
Хос:
Я:
Хос:
Я:
Хос:
Я:
Хос:
Я:
Хос:
Хос:
Я:
Хос:
Я:
Хос:
Я:
Хос:
Я:
Я критически осматривала свое лицо, отчаянно желая не нервничать. Ранку на ранее разбитой губе уже было не разглядеть, а синяки, к счастью, уже выцвели. Осталось, конечно, несколько желтоватых пятен, но я искусно спрятала их макияжем. Я надела симпатичный сарафан, вполне себе обычный, но яркий и веселенький, и грудь в нем смотрелась просто классно.
В целом, я снова выглядела как человек.
Хос вот-вот подъедет. Дорога занимала чуть больше трех часов, а в семь утра перед выездом он написал мне. Я не могла охарактеризовать наши отношения, но он хотел увидеться со мной, а не Джеффом, и он ехал один. Это должно было что-то значить. И я ведь не могла быть просто девочкой на вечер, когда мы еще даже не переспали.
Услышав, как Хос поднялся по лестнице и остановился у двери, я поправила верх сарафана. Изначально глубокое декольте показалось мне отличной идеей, сейчас же я чувствовала себя неловко. Хос постучал в дверь.
— Ты там, сладкая попка? — позвал он.
Я открыла дверь, и его взгляд тут же упал на мою грудь.
— Не называй меня сладкой попкой, — огрызнулась я, а он улыбнулся и выставил палец, чтобы щелкнуть меня по носу.
— Стерва.
— Грубиян.
— Всегда.