Собственность нефтяного магната (СИ)

Меня провожают прямо в кабинет к Смирнову. Распахивают дверь, и я без раздумий захожу внутрь. Все в этом доме одинаковые, такие же, как у Шахова – вежливо-равнодушные. Дверь тебе придержат, по дому помогут, а потом ботинком под дых всадят, если скажут. Мне происходящее лицемерие так осточертело, что я для себя твердо решаю – как только верну сына, как можно скорее вернусь к обычной жизни. К черту это все.

- Выглядишь паршиво, - вместо приветствия хмыкает Эрнест и жестом приглашает меня сесть в кресло.

- И вам добрый день, Эрнест Федорыч, - говорю старику и неосознанно морщусь, когда присаживаюсь, потому что живот после ударов слишком болит. Это не укрывается от внимательного Смирнова, который, кажется, вообще с меня взгляда не сводит, едва я порог переступила. Как коршун наблюдает хищно, словно вот-вот вцепится.

- Я приглашу врача, он тебя осмотрит. Ты ведь совсем недавно после родов.

Мне хочется послать его, очень сильно и очень далеко, но пока что Смирнов единственный, кто способен мне помочь, да и пренебрегать здоровьем точно не стоит. Тот урод бил, не жалея, стоит действительно показаться врачу.

- Спасибо, - благодарю сухо. Несмотря на то, что старик пялится на меня выжидающе, я не продолжаю разговор, молча глядя на него.

- Что ж… - не выдерживает он, подаваясь вперед и складывая руки замком, - я был уверен, что ты передумаешь, Алиса. Я как твой сказочный кролик, помогу тебе обрести то, чего ты желаешь больше всего на свете.

- А вы шутник, Эрнест Федорович, – мрачно говорю я, наблюдая за его усмешкой и нехорошо поблескивающими глазами.

- К жизни надо относиться с юмором, Алисочка, - улыбается Смирнов и сейчас его слова мне иначе чем издевательскими не кажутся, - В каждой ситуации есть доля шутки.

- Что-то мне не очень смешно после произошедшего.

- Ну это пока что. Знаешь, что тебе принесет полное удовлетворение? – прищуривается Эрнест и постукивает слегка искривленным указательным пальцем по столу, - Отмщение! Вот тогда-то ты точно почувствуешь вкус превосходства над Шаховым и посмеешься над ним.

- Я буквально подпишу документы после того, как он исчезнет. Каким бы подонком он ни был, я не собираюсь радоваться чужой смерти, - качаю головой. Хочется добавить «не хочу опускаться на ваш с ним уровень, но благоразумно молчу.

В дверь кабинета стучат, и я оборачиваюсь на тихий скрип двери. Кого я точно не ожидаю сейчас увидеть, так это Жукова собственной персоной. Замолкаю, пялясь на мужчину во все глаза. Он, между тем, входит в кабинет, кивком головы здоровается с Эрнестом и присаживается на стоящее по правую руку от меня кресло. Я встречаюсь с Тимуром взглядом, и он меняется в лице, когда замечает мою рассеченную губу, задерживает на ней взгляд, хмурясь.

- Ты в порядке? – спрашивает он.

Это настолько глупый вопрос, что я еле сдерживаю нервный смешок. За последние два дня я родила сына, лишилась его, не смогла даже покормить, побывала в полиции, меня избили… В порядке ли я? Он издевается?

- Ты был в курсе всего, верно? – спрашиваю вместо ответа на вопрос.

В глазах Жукова мелькает что-то похожее на сожаление, и он произносит негромко:

- Извини.

В груди разрастается неприятная горечь.

- Это ведь ты принес вещи и деньги, верно? В полицейский участок, - продолжаю допрашивать Тимура.

Он даже не отпирается, склоняет согласно голову:

- Я.

- Мог бы принести еще и мои документы в таком случае, чтобы я не сидела в камере неизвестно сколько, а сразу поехала за своим ребенком, - поджимаю губы.

Жуков качает головой.

- Не мог. Тогда был бы риск, что ты уедешь обратно.

Это даже звучит нелепо и на этот раз скрыть удивление вперемешку с возмущением не удается.

- Ты это серьезно? Думаешь, имей я паспорт на руках, тут же уехала бы??

- Да, - просто пожимает плечами Тимур, - Ты ведь с паспортом имела бы доступ и к своему банковскому счету, а все деньги на нем целы. Так что документы пришлось забрать, чтобы ты вернулась и встретилась с Рустамом. Не зря ведь тебя охрана пропустила – я постарался.

Сказанное Жуковом не укладывается у меня в голове.

- Если Шахов оставил нетронутым мой банковский счет, тогда зачем он забрал мои вещи? Зачем в больнице записи обо мне убрал?

- Из базы тебя по приказу Эрнеста Федоровича убрали. Нам нужно сделать свидетельство о рождении в другом месте.

Я молчу некоторое время, переваривая озвученное, а потом, опустив глаза на перепачканные в грязи колени, медленно говорю:

- То есть, получается, что Рустам на самом деле оставил мне не только деньги, но и вещи и документы, да? А все остальное подстроили вы? Или ты, если быть точным, - прожигаю Жукова взглядом, - А потом ты стоял и издалека смотрел, как я прохожу через все это? Как схожу с ума в больнице и полиции, как унижаюсь, рыдая перед Шаховым, стоя на коленях, как меня избивают?

- Не только это, - прерывает Эрнест, с молчаливой усмешкой наблюдавший до этого за нашим разговором, - Можешь поблагодарить Тимура еще и за то, что обзавелась наследником.

- О чем вы?

Мне кажется, что ничем больше удивить меня нельзя. Но Смирнов с легкостью этот факт опровергает своими словами: