Читаем Собственность мажора полностью

Собственность мажора

Он замер в двух шагах от меня, будто между нами существует невидимый барьер. Засунув руки в карманы куртки и слегка расставив ноги, обутые в здоровые коричневые “тимберленды”. Из-за отделанного мехом капюшона и сумерек я почти не вижу его лица, но мне кажется, что его фигуру я бы узнала даже с расстояния в пятьсот метров и ни с кем бы не спутала.

– Привет, – говорит он наконец-то из своего капюшона.

Произнесенное отрывисто и жестко слово повисает между нами, пока я мечусь внутри себя. Переполненная возмущением к его отцу, всеми силами душу желание броситься какой-нибудь гадостью, но если я это сделаю, разговор у нас будет короткий.

– Привет, – отвечаю тихо.

Молчим, и я боюсь, что он опять все испортит. Или это сделаю я. Кажется, в присутствии друг друга нам лучше вообще не открывать рот.

– У тебя шнурок развязался, – вдруг говорит он.

Шагнув ко мне, опускается на корточки у моих ног и сбрасывает с головы капюшон, после чего принимается неторопливо завязывает шнурок на моем ботинке.

– Ой… – бормочу, выставляя вперед ногу.

– Хочешь носом снег пропахать? – бормочет Ник.

– Нет… – закусываю губу, глядя на его взъерошенную макушку.

Покончив с моим шнурком, он запрокидывает лицо и смотрит на меня снизу вверх.

Мы опять молчим, а мои глаза бегают по его напряженному лицу.

Он делает тоже самое – изучает мое лицо в ответ. Ну или ищет на нем признаки того, что я пошлю его к черту… или еще куда-нибудь. Тогда он встанет и уйдет, и я за ним не пойду, а он… скорее всего на этот раз он больше не вернется… И я никогда не узнаю, как Никита Барков извиняется, потому что это именно то, что я хочу от него услышать, иначе… может в самом деле катиться к черту.

Продолжая сидеть у моих ног, он набирает в ладонь снега и сосредоточенно его комкает.

Я не умею говорить с ним нормально. У нас такого никогда не было. Перебирая в голове всякие варианты, все же спрашиваю очень тихо.

– Заблудился?

– Не-а, – отведя руку, запускает маленьким снежком в стену за моей спиной.

Выпрямляется, вставая в полный рост, и мои глаза плывут вверх вслед за ним.

Снова молчим, кажется, это сложнее, чем я думала. С ним все сложно, ничего простого и легкого.

Между его бровей складка. Выдохнув пар, смотрит на меня и спрашивает так же тихо:

– В магазин ходила?

– Эммм… – смотрю на пакет, про который успела забыть. – Да…

– Как дела? – тут же спрашивает он, заталкивая руки в карманы.

– Холодно, – ежусь, передергивая плечами.

– Пошли в машину, – машет он рукой в сторону своего БМВ.

– Ник… – сглатываю я слюну, мотнув головой.

Это слишком. Слишком быстро? Да, быстро. Я не готова. Я сама не знаю, чего хочу. Полчаса назад я клялась себе, что забуду его.

Мы друг другу не подходим, так? Вернее, он не подходит мне… а я ему…

Втянув носом воздух, он смотрит в сторону, пока я проговариваю быстро:

– Я… то есть… ты… мы не сможем… у нас ничего не получится…

– Кто тебе сказал? – обрывает он, глядя в мое лицо.

– Скажешь нет? – выдавливаю из себя.

– Я здесь стою, перед тобой. На фига по-твоему?

– Может, чтобы извиниться? – предполагаю я, сложив на груди руки.

– Извини, – без заминок произносит он. – Я хреново себя вел. Давай забудем. Я был дебилом.

– Барков… – вздыхаю, опуская глаза.

– Морозова, – зеркалит он.

Вывалить на него все свои страхи и сомнения самая дурацкая идея на свете.

Отвернувшись, смотрю в сторону, чтобы не наговорить с три короба. Это просто… азарт, уверена. Потому что ни одна из его телок его не посылала, вот и все. Именно это пугает меня больше всего. То, что он наиграется, и это произойдет даже быстрее, чем я могу себе представить.

– Алёна, – зовет он с нажимом. – Ты слишком много думаешь.

– Кто-то же должен… – говорю устало, глядя на носы своих ботинок.

– Ты у нас местный психоаналитик? – произносит над моей головой. – Не уморилась за всех думать?

Подняв глаза, смотрю на него и тихо говорю:

– Думать – это мое естественное состояние.

– Я заметил, – откашливается он, а потом делает шаг вперед, подходя вплотную так, что моя грудь упирается в его.

– Рада… – отзываюсь я, глядя на верхнюю пуговицу его короткой куртки.

Мы соприкасаемся одеждой, и к своему счастью, большего он себе не позволяет.

– Пошли со мной в кино? – понизив голос говорит Барков.

Так, будто боится спугнуть окружающую нас тишину и это… перемирие. Это оно? Но мои сомнения никуда не делись! Пойти с ним в кино?

– Ник… – говорю сокрушенно, продолжая глядеть на кругляш его пуговицы.

– Алёна, – с легкой угрозой тянет он. – Я, блин, никогда девушку не уламывал на кино. Мне что, на колени упасть?