Собственность короля

Трава покрылась росой, и к этому времени мердант наконец добрался до своего шатра. Только тогда Дар осторожно прокралась в лагерь и улеглась рядом с другими женщинами.

Когда войско было в походе, завтракали остатками каши. Пятеро женщин с утра должны были подать еду мужчинам, вымыть котел и сложить вещи на повозки. За завтраком Дар удалось избежать встречи с мердантом Тигом, но он ее нашел, когда она стояла возле повозки. Тиг схватил ее за руку:

— Сегодня пешком пойдешь, — процедил он сквозь зубы и пошел запрягать волов.

Тарен услышала, что сказал Тиг.

— Поспеешь с остальными?

— Придется, — вздохнула Дар.

— Смотри не отставай. Не всякая голова, которую приносят охотники за наградами, раньше была на плечах беглеца.

Ранним утром офицеры вывели шилдрон на дорогу. Солдаты нестройной толпой пошли за повозками. Женщины у них под ногами не путались, шли позади. На некотором расстоянии от женщин шествовали орки — эти маршировали стройными рядами. Только они да двое офицеров во главе шилдрона выглядели по-военному; мужчины больше смахивали на разбойников, чем на солдат.

Дар сразу стало трудно идти наравне с остальными. Пронзающая боль в лодыжке вынуждала ее шагать, не сгибая ногу в колене, а это было и утомительно, и неловко. Как Дар ни старалась, довольно скоро она отстала от женщин. Потом ее нагнали орки и расступились, чтобы она могла идти между ними — рядом, но не вместе. Дар стиснула зубы. Она все пыталась идти быстрее, но раненая нога не давала. Орки обогнали ее. Расстояние между Дар и колонной все нарастало, и в конце концов последняя шеренга орков скрылась из глаз.

Дар плелась по дороге одна и прислушивалась к каждому звуку. Она приняла предостережение Тарен всерьез, понимая, что ее голова принесет немалый барыш тому, кто ее заполучит. Крестьяне имели причины ненавидеть военных, и Дар не приходилось ждать пощады. Поэтому, услышав шаги в придорожном лесу, она в страхе стала искать глазами хоть что-нибудь, с помощью чего можно было бы обороняться. Заметив у обочины большой камень с острыми краями, она схватила его. Конечно, камнем против меча или кинжала она бы много не сделала, но уж лучше камень, чем ничего.

Вдоль дороги лес стоял густо, в чаще никого и ничего не было видно. Правда, кто бы ни приближался к дороге, он не пытался идти тихо. Шаги и шорох веток звучали все ближе. Дар сжала камень обеими руками, подняла над головой и постаралась принять угрожающую позу и напустить на лице зловещее выражение. Но вот ветки кустов раздвинулись, и на дорогу вышел Ковок-ма.

Дар встретила его опасливым взглядом — она не догадывалась, какие у орка намерения. Ковок-ма растянул губы. Дар уже знала, что орки так улыбаются.

— Даргу очень свирепый.

Дар выронила камень и рассмеялась — отчасти из-за испытанного облегчения, отчасти из-за понимания того, как глупо она выглядела. Когда ей стало ясно, что Ковок-ма причину ее смеха не понимает, она стала хохотать еще пуще. Отсмеявшись, она долго не могла отдышаться.

— Почему ты лаяла? — спросил Ковок-ма.

— Я не лаяла. Я смеялась.

Дар зашипела, подражая оркской манере смеяться.

Ковок-ма улыбнулся.

— Ты… — Он помедлил. — Не знать слово, как говорят вашавоки. Га нат гуша.

— Я — гуша? Что это значит?

— Ты делать странные поступки, такие поступки, которые делать меня хиссав.

Ковок ма зашипел, изображая смех.

— Так я смешная?

— Может быть, это верное слово.

— Я рада, что развеселила тебя.

Если Ковок-ма и уловил насмешку в тоне Дар, он этого не показал.

— Не умно есть идти одной.

— Я иду одна, потому что не могу поспеть за остальными. Зна-ят мне чуть не оторвал ногу.

— Ложиться, — распорядился Ковок-ма.

— Зачем?

— Нат тва гуша.

«Не будь смешной?» — подумала Дар и догадалась, что слово «гуша», наверное, означает не «смешная», а «глупая».

Она растерялась, постояла немного, но все же улеглась посреди дороги. Ковок-ма опустился рядом с ней на колени и приподнял подол ее юбки. Дар забеспокоилась и попыталась помешать ему, но Ковок-ма, похоже, даже не заметил этого. Дар перестала сопротивляться. Лежала и надеялась на то, что ее тело для орка не обладает привлекательностью. Руки у Ковока были здоровенные, с длинными когтями, но пальцы прикасались к распухшей лодыжке Дар бережно, нежно. Мало-помалу Дар расслабилась.

— Ничего не порваться, — заключил орк, внимательно осмотрев девушку. Затем он вытащил из поясной торбы только что сорванное растение с большими листьями, покрытыми пушистыми волосками.

— Это найимгат. Пожевать этот листок, но не глотать.

Дар взяла у орка растение и понюхала. Листок издавал сильный приятный аромат. Дар взяла его в рот и стала жевать. На вкус листок оказался горьким, у Дар выделилось много слюны. Язык у нее онемел, и она с трудом сглотнула слюну.

«А вдруг те травы, которые орков лечат, человека могут покалечить? — подумала она. — Ну да ладно, поздно уже переживать…»

Онемение начало охватывать все ее тело. Когда она выплюнула листок, у нее сильно кружилась голова.

— Пойдем, — сказал Ковок-ма. — Отдыхать в тени.

— Я не могу отдыхать. Я должна идти дальше.