Собственность бывшего

— Знаю, — обнимает она меня за шею, пока я вжимаюсь в ее задницу. Она трется своей. Я не хотел трахаться в этой квартире. Диван скрипучий, все держится на добром слове. Но когда Диана сама по сути предлагает, потираясь об меня так недвусмысленно, разве я могу устоять. Глажу остатки талии, нахожу объемную грудь, которую тут же освобождаю от легкого топика. Стискиваю твердые горошины, стопой чуть расставляя ее ноги. — Если перестараешься, поедем в роддом.

— Не, сначала распишемся. Мне кажется, тебе давно пора взять мою фамилию.

— Думаешь? — стонет она, пока я уверенно мну грудь, продолжая целовать ушко, языком скользя по шее. На мгновение отвлекаюсь, чтобы выключить свет и оставить только лампочку на вытяжке. Пятый этаж, но все-таки. Не люблю свидетелей.

— Уверен.

Я стягиваю ее шорты, а она прогибается в пояснице, открывая мне доступ к самому сладкому. И я сажусь на корточки, пальцами проводя по изрядно распухшим половым губам. Любопытно. К такому можно ведь привыкнуть. Я продолжаю их рассматривать, вдыхать более яркий аромат, касаясь плоти пальцами.

— Артур, я знаю, что там все немного изменилось…

— Диана, заткнись, ладно, я тут кайфую, между прочим.

— А? Да? Ты просто извращенец, — смеется она, но глотает смех, когда я наконец целую самую суть, языком вкушая соки, что выделяются в гораздо большем количестве.

Я уже говорил, что к такому легко привыкнуть?

Диана просто падает на стол грудью, пока я активно скольжу языком вверх-вниз, рукой готовя себя к основному блюду. И когда Диана уже на грани, стонет в голос, дрожит всем телом, резко встаю и одним четким движением проникаю в нутро. Сначала меня самого колбасит, особенно когда я чувствую, как пульсирует влагалище. Горячее. Узкое. Такое влажное. Я сжимаю косу Дианы в кулак, позволяя себе немного грубости, иначе просто начну долбить как бешеный. А так вхожу как можно глубже и медленнее, доставая членом до самого конца, скольжу головкой по клитору и снова вставляю на всю длину. Снова и снова. Так медленно и нежно, как не делал никогда, чувствуя, как от напряжения и желания поддаться привычному ритму тело дрожит.

— Артур, ты можешь, — пытается сказать Диана хриплым шепотом, но у меня в голове гул.

— Сейчас лучше молчать.

— Артур

— Я серьезно, — вбиваюсь резко на всю глубину, замирая. — Помолчи. Я тут нежным быть пытаюсь.

Она смеется и тут же стонет, когда я повторяю удар в самую матку. Ну или пытаясь достать до нее.

— Можно ведь и по-другому, — слышу шепот и вытаскиваю влажный от обильной смазки член. Провожу по нему рукой и размазываю пальцы по губам Дианы. Я знаю, о чем она говорит. Но толкнувшись в рот, вряд ли буду нежным.

— Уверена?

— О да, — разворачивается она ко мне лицом, поднимает руки, пальцами дергает меня за волосы назад и одним четким движением языка касается кадыка. Снизу-вверх и обратно. Ниже. Ниже. Пока ее язык не касается сосков, пупка. Я рычу, вжимая руки в столешницу маленькой кухни. Иначе просто насажу ее рот на себя, так меня распирает от желания.

Ее язык скользит по всей длине. Облизывает головку. И так несколько раз, пока губы не касаются мошонки.

Я шумно выдыхаю несколько раз, чтобы сдержать порыв. Ну давай, давай. Ты ведь знаешь, что делать.

И Диана делает. Губами берет член в рот до самого горла. Втягивает воздух, создавая вакуум, и я дергаю бедрами назад. Уже на автомате. Но Диана впивается ногтями мне в зад и держит член во рту. Отпускает на мгновение, чтобы отдышаться и снова берет меня во влажный плен. Только на этот раз делает это быстрее. Еще быстрее, пока я не теряюсь в реальности, морщась от наступающего кайфа, растекающегося по венам отменным коньяком. Но медленно. Хочется быстрее. Хочется еще быстрее. И больше терпеть нет сил. Я зажимаю голову Дианы пальцами, держа ее ровно в одном положении, теперь совершая ряд жестких фрикций. Открываю глаза и рычу Диане.

— Открой глаза. Живо!

Диана поднимает ресницы, слезы струятся по щекам, пока во рту хлюпает массивный ствол. И этот ее вид, покорность, то как она сдерживает рвотный рефлекс, сносит башню окончательно. Я кончаю бурно, глубоко в горле, прекрасно зная, что она захлебывается. Отпускаю через мгновение, глядя, как по подбородку стекает мое себя, и Диана облизывает губы.

Шикарная. Моя. Порочная. И сейчас, в положении, это кажется особенно пошлым.

Я поднимаю ее с колен и веду в ванну, где сам смываю остатки влаги с лица, с промежности, помогая ей подмыться.

— И как ты раньше справлялась?

— С трудом, — почти спит она, и я веду ее на скрипучий диван. Он еще и узкий, но мы все равно укладываемся ложечкой и почти засыпаем.

— А ты говорил, кухня маленькая. Если мы там поместились…

— На выпускном мы поместились даже в туалетной кабинке. Помнишь?

— Ну… это мужчина может забыть свой первый раз, а девушка вряд ли.

— Особенно если этот парень станет твоим последним.

— А я у тебя?

— И ты, Диана. Можешь не сомневаться. Спи давай.

— А это правда, что ты думал обо мне, когда был с Кристиной.

— Я думал о тебе, трахая других с того самого момента, когда ты стала моей. Все пытался, думал, ну кто-то же должен уметь все это лучше.