Собственность бывшего (СИ)

Я подхватываю сумку, и хочу пройти мимо матери, которая в очередной раз меня предала, но она быстро обнимает меня и просит прощения.

— Ты ведь все равно простишь дуру, да? Ты столько лет не звонила, не писала, не давала о себе знать, я уж думала, забыла старуху.

— Никогда не забывала. Никогда. Прощай мам. Теперь уже точно навсегда, — еле отлепляюсь от рыдающей матери.

Я выбегаю из дома, тороплюсь к машине, до которой всего километр. Бок колит, но я не сбавляю темпа. Они поедут по главной дороге, а я поеду по лесу. Там была дорога широкая, я помню.

И вот машина уже перед глазами. Я в нее сажусь, завожу двигатель и вскрикиваю от стука в окно. За ним широкая улыбка Шамиля. Я не открываю, но тут сзади разбивается стекло. Машину открывают и меня вытаскивают на улицу.

— Зачем? — только и спрашиваю я, когда меня тащат во внедорожник.

— Все просто, крошка. Твой мужик вернет мне мою беременную бабу за его беременную бабу.

Глава 48. Артур

— Артур Каримович, вот отчеты по клинике и новому исследовательскому центру. Здесь записи с последних собраний, и еще вам звонила Кристина. Сказала, что ей в той глуши скучно.

— Спасибо, Элеонора. Кристине скажите, что я занят. Остальное посмотрю, — киваю ей, забирая бумаги, но она не уходит.

— Диана не звонила? – спрашивает, ковыряет и без того кровоточащую рану.

— Почему ты спрашиваешь?

— Сон плохой снился. Может пора прекратить идти у нее на поводу?

— Давно ли ты стала ориентироваться на сны? Мой номер у нее есть. Если что-то случится, уверен, она догадается позвонить.

— Точно? Просто мне кажется…

— Элеонора. Мысли о Диане и так занимают пятьдесят процентов моего времени. Может быть, мы хоть немного поработаем?

— Да, но все равно. Я волнуюсь.

— Я учту, — выпроваживаю ее взмахом руки, переходя наконец к работе, но снова слышу:

— Артур Каримович?

— Ну что?

— Там пришли.

— Кто?

— Ваш отец.

Я даже вскакиваю. Но потом разглаживаю галстук и спокойно сажусь в кресло. Отец. Перед ним всегда чувствую себя как перед начальством. Хотя давно избавился от такого. Ненавижу отчитываться перед кем-то.

— Пусти.

Отец заходит, поправляя свой галстук, которому уже лет двадцать, не меньше. Осматривается в кабинете, хмурится. Он никогда не любил тех кто шикует. А мой кабинет далеко не скромный.

— Это оригинал? — тычет он на картинку с сойкой-пересмешницей. Хорошая картина. Досталась мне почти даром. И птички эти. Маленькие, в постоянной опасности, и от того, умеющие приспособиться везде и подражать любым звукам. Мне кажется, именно таким и должен быть руководитель.

— Да, пап. Садись. Чай? Кофе?

— Думал, сразу выгонишь. Хоромы, конечно. Этот кабинет больше нашей квартиры.

— Больше. И я давно предлагал вам новую.

— Я помню. — Он присаживается на самый край. — Работаешь, значит.

— Пап. С мамой все нормально?

— Конечно. Что ей будет?

— Тогда можно узнать причину столь неожиданного визита?

— Да я позвонить хотел. Дело-то плевое. Но вот думаю, зайду, посмотрю, как сын работает.

— Здорово. А что за дело?

— Да ты знаешь… — Тут Элеонора приносит чай и ставит перед отцом. — О, спасибо. Пахнет хорошо.

— Пап.

— Ну вот. Ты знаешь, у нас же по всей Московской области полно родственников и знакомых.

— Ну?

— Помнишь двоюродную тетку по бабушке. Раису? Вечно с кудряшками ходила.

— Она вечно жевала жвачку, потому что скрывала от мужа, что курит. Ну?

— Ого. Она курит? Как ты догадался?

Я уже злюсь. Сам не знаю почему, но слова Элеоноры про сон и приход отца посеяли тревогу в мыслях. Кажется, что где-то над головой нависли тучи и вот-вот грянет гром.

— Пап, как ты говорил всегда, без предыстории. Сразу к сути.

— Так вот, она патологоанатом.

Я поднимаюсь из-за стола. Диана не могла умереть. Не могла.

— И что?

— Работает в городской больнице какого-то маленького городка. Название забыл. Так вот, там с ней в гинекологии девочка работала. Вылитая твоя Диана.

Сердце застучало сильнее. Но в совпадения я не верю.

— Она-то почем знает?

— Ну так у матери фотографии ее сохранились, она всем родственникам всегда ее как твою невесту представляла.

— Зачем? — Я даже не знал.

— Ну ты один и один. Мы уж думать начали, что ты из тех, ну знаешь, заднеприводных.

— Так. Ясно. И она видела Диану?

— Ну кого-то похожего. Ну и она просто беременна. И мы с матерью подумали, что, может, от тебя, а ты не знаешь.

— Я знаю

— Что? У тебя ребенок будет? А почему мы с матерью не в курсе?!

— Потому что этого никто не должен был знать. И что вообще Диана как-то со мной связана.

— Ну как это? Все в курсе.

Я сажусь обратно в кресло, потерев переносицу. Все в курсе. Конечно, в курсе. Пять лет отношений не проходят бесследно, даже таких долбанутых, как у нас. Диану вон мать в невесты мне записала.

— Ладно. А почему эта Раиса сразу не позвонила?

— Ну так они знакомы не были. А тут в столовой вместе сели, и девочка твоя спросила, есть ли в городе машины на прокат.

И куда ты собралась?

— Может, еще сказала, куда едет?

— К матери вроде как.

Больше я его не слушал. Почему, почему именно таких мелочей я и не учел, что Диане захочется повидаться с той, кто продала ее. С той, кого и матерью с трудом можно назвать.