Читаем Собственность Альфы полностью

Должно быть, он повредил себе что-нибудь из внутренних органов, если ранение было сильное — регенерация могла пройти неправильно, и теперь ему нужно в больницу. Но в больницу было нельзя.

Если он прав и покушение организовала служба безопасности республики — то государственные медики его скорее «залечат» до смерти, а частные за него попросту официально не возьмутся — побоятся лишиться лицензии и всех возможных проверок.

— Слышь… как тебя? — хрипло позвал Азар. — Тут скоро начнут шерстить и искать меня.

Теперь, когда зрение начало понемногу проясняться, он смог оглядеться. Окраина города, промышленная зона. Из ярких пятен только какой-то дикий рисунок рядом с дырой.

Азар принюхался, с такого расстояния он мог ошибаться, но по виду походило на засохшую кровь.

Бездомный — лохматый старик с проплешинами на голове и красными коростами на лице. Кроме него никем больше не пахло. Он один, что ли?

— Добивать будут, так сказать? — хохотнул догадливый бездомный. — Я за свой век в этом месте уже столько, так сказать, разборок пересмотрел. Почему-то думают, что раз тут очистные рядом, то никто не увидит, какое дерьмо они, так сказать, творят.

— С кем ты разговаривал? Когда проверял мои карманы?

— С Баськом. Друган мой, так сказать, — бездомный махнул в сторону дыры. И до Азара не сразу дошло, что речь идет о намалеванной на стене непонятной абстракции. — А я Вали. Меня вся округа знает. Только куда ни приду, так сказать, все сразу — «Вали»!

В другой раз Азар бы посмеялся над шуткой, а может, даже и не шуткой бездомного бедняги, но голова раскалывалась так, что даже улыбаться было больно.

— Бумажник можешь себе оставить, если спрячешь меня и не выдашь — получишь еще столько же. Как только выберусь, — помолчав, Азар добавил. — А если сдашь — уберут как свидетеля.

— Так понятное, так сказать, дело… — бездомный торопливо убрал деньги в складки лохмотьев и, улыбнувшись остатками кривых зубов, указал на дыру в опоре моста. — Мой дом — твой дом, так сказать. Там внутри есть лаз — прямиком в каналью выходит.

— Какую еще каналью?

— Канализацию. Трубы под городом, так сказать. Там уж никто не найдет.

Здоровье восстанавливалось медленно. Лучшим способом было бы обратиться в зверя — это помогло бы убрать внутренние повреждения, нормально встать на ноги, но на оборот попросту не было сил.

«Хорошо же меня приложило», — думал он, прячась в лабиринтах труб неподалеку от реки.

Дважды около моста проезжали поисковые отряды, и даже один раз разговаривали с Вали.

— Мы с Баськом никого не видели, — бойко рапортовал бездомный. — А вы вон ту бутылочку из-под лимонадика допьете, она вам не нужна?

На второй день он кое-как смог передвигаться, нашел свежую газету — кто-то уронил ее через водосток, и — о чудо. Первая полоса почти не размокла.

«Из грязи в князи. Студенка хозяйственной академии наследует многомиллиардное состояние»

Вначале он не мог взять в толк, о чем там пишут, но потом…

— Ах ты маленькая пройдоха… — на его губах сама собой расцвела улыбка. Эта беременность абсолютно не входила в его планы, но теперь за Даниилу, по крайней мере, можно было не беспокоиться — пока окружающие думают, что она беременна — ее никто не тронет.

Это успокоило. И, кажется, даже самочувствие после этих новостей стало лучше. Следующие четыре дня прошли спокойно. В эту сторону реки почти никто не плавал, и его самого больше тут не искали.

Вали закупился едой на его деньги, так что, если бы не вонь, которая преследовала его в канализации буквально всюду, можно было сказать — что он даже отдохнул.

А на пятый день наконец удалось совершить оборот.

— Ну и зверюга, так сказать, да, Баська? — смотря на его вторую форму, бездомный пихал локтем стену с рисунком. — Про деньги только не забудь. В кошельке было десять тысяч. Ты столько же обещал.

На двух лапах в облике зверя стоять было тяжело. На покрытом шерстью двухметровом теле почти не было одежды — остался лишь старый мешок, который дал ему Вали. Обычная одежда порвалась и пришла в негодность еще в прошлый раз.

Мощные лапы когтями вгрызались в землю, слух, зрение, обоняние — обострились. Мир стал выглядеть по-иному, пропали яркие краски, и вместе с тем четкость стала гораздо выше.

Вытянутая морда, взманённая гортань не были способны к членораздельной речи, а потому он просто кивнул на прощание.

Вначале лапы слушались плохо, но затем с каждым шагом пружинистость и легкость движений возвращались.

Чтобы добраться до дома, который он купил Данииле, у него ушла целая ночь. Приходилось передвигаться осторожно, вдали от шумных трасс и света уличных фонарей.

Лишь под утро удалось забраться по водостоку на второй этаж и вскрыть окно спальни. На главный вход была завязана сигнализация, и не хотелось попасться из-за собственной предосторожности.

Он ожидал увидеть Даниилу спящей и не хотел пугать ее, а потому, еще заползая в дом, призвал все свое самообладание, чтобы снова стать похожим на человека. Порой это было не так легко сделать.

Перейти на страницу:

Похожие книги