Собстенность Дамира (СИ)

Машина поворачивает на набережную, и мы едем вдоль Босфора. По синей глади беспечно снуют катера и яхты. Туристы щёлкают камерами, семейные пары выгуливают ребятишек. А моё будущее туманно. Без документов в чужой стране, с человеком, от которого не знаешь, чего ждать в следующий момент. И чему я радуюсь? Что раздвинула ноги перед накачанным богатым красавчиком? Сколько таких, как я, прошло через него? Хватаюсь за живот. Только сейчас понимаю, что мы не предохранялись. Вспоминаю, как пульсировала во мне плоть Дамира, извергая потоки семени. Как текло оно по ногам в душевой, как ласков был со мной мой первый мужчина. Так, Ярослава, стоп!

Внедорожник въезжает в резные ворота и останавливается возле голубого здания с белыми колоннами. Дамир привёз меня в отель, а я в платье из мужской футболки. Как он собирается поселиться здесь со мной без документов? Дамир выходит из машины и открывает дверь с моей стороны. Руки не подаёт. И снова этот странный взгляд. Аккуратно спускаюсь с подножки.

— Иди за мной, — коротко приказывает Дамир.

По аллее из зелёных пальм и раскидистых кактусов семеню, едва поспевая за своим капризным властелином.

— Салам, Дамир! — возле входа в отель представительный мужчина приветствует моего спутника и, приложив руку к груди, кланяется. На бейджике надпись на английском: «General manager»[2]. Похоже, мои документы здесь тоже никто не спросит. Не понимаю ни слова из их разговора. Жара нестерпимая. Поглядываю на лазурные воды бассейна.

— Гуля!

Окунуться бы сейчас. Прошла всего ничего, но правая туфля успела натереть ногу.

— Гуля! — повторяет Дамир и пристально смотрит на меня.

Поднимаю на него глаза и понимаю, что снова прокололась. Молчу. Откликнусь — получается, совру.

— За мной! — выдыхает он.

Входим в холл с мозаичным полом и фонтаном посреди зала. Несколько человек пьют кофе за стеклянным столиком. Судя по белым телам и свежим улыбающимся лицам, люди только прибыли на отдых. За белоснежной стойкой портье заполняет карточки постояльцев. Увидев Дамира, он спешит ему навстречу и протягивает ключ. Прозрачный лифт поднимает нас в пентхаус. Сквозь кристально чистые стёкла панорамных окон видно море. Скинув туфли, ступаю по мягкому узорному ковру. Веду рукой по нагретой солнцем мягкой кожаной спинке кресла. В напольных вазах — розы. Их тонкий аромат напитал всё пространство гостиной.

Дамир сердит на меня, и мне хочется расплакаться. Ещё недавно я была для него центром мироздания, а сейчас даже не тень. Замираю у окна, ожидая вопросов. Но Дамир молча подходит и сдёргивает с меня платье.

— Прими ванну. — Он уносит мой наряд и швыряет в корзину для мусора.

— Дамир…

В ответ тишина. Он настраивает кондиционер и снова разговаривает по телефону. Плотно закрываю за собой дверь и с удивлением оглядываюсь. Ванна стоит на постаменте посреди большой комнаты. Здесь такие же окна от пола до потолка, как в гостиной. За ними — просторная терраса с плетёной мебелью и бассейном.

Небо, помоги мне сделать всё, что в моих силах, и вынести то, что я не в силах победить. Забираюсь в ванну и поворачиваю вентили. Тёплая струя ударяет в дно. Выливаю немного вишнёвого геля из стеклянного флакона и наблюдаю за растущими облачками пены.

Просыпаюсь от стука в дверь. Вряд ли Дамир стал бы так деликатничать.

— Да, — робко откликаюсь.

В ванную входят две темноволосые девушки моих лет в длинных хлопковых балахонах. В руках у них пакеты с названиями известных брендов.

— Кто вы? — Мне холодно от страха и остывшей воды. Что ещё задумал Дамир? За окном солнце клонится к закату.

— Мы вам поможем, — говорит по-английски одна из них. — Я Эмине, а это — Мира.

Не совсем понимаю, чем они собираются мне помочь. В языках не сильна.

— Где Дамир? — спрашиваю наудачу по-русски.

Не понимаю, что они отвечают. Хотят помогать, пусть помогают. Покорно отдаюсь в их руки. Эмине доливает в ванну горячей воды, вторая намыливает мне голову. Как приятно, когда за тобой ухаживают. Девушки то отпускают мне комплименты, то тихо переговариваются между собой. Просят меня встать. Мягкими мочалками намыливают тело, не стесняясь касаться самых потаённых мест. Смывают пену и, вытерев полотенцем, помогают выбраться на пол.

Может, Дамир вовсе и не рассердился? У него такая манера общаться?

Девушки умащивают моё тело душистыми маслами. Восточные терпкие ароматы дурманят голову. Усадив меня на террасе в плетёное кресло, Мира сушит мне волосы, Эмине — приносит ужин. На подносе уложено тонкими ломтями светлое мясо птицы, чёрные и зелёные промасленные оливки, сочная брынза. Эмине открывает бутылку белого вина и наполняет бокал.

Девушки переговариваются, и Эмине из них достаёт из кармана таблетку. Кладёт передо мной и наливает в стакан воды.

Моего английского хватает, чтобы спросить:

— Что это?

Ответ вполне конкретный. Дамир тоже вспомнил о возможных последствиях. Неожиданно понимаю, что хотела бы иметь ребёнка от этого сурового мужчины. А он, к сожалению, нет. Значит, для него это был просто секс. Слёзы подступают к глазам.

— Пей! — Эмине хмурит тёмные брови.