Собрать Русь ! (Не в силе Бог, а в правде)

Василий следил за ней глазами. Он думал, что мать послала Машу за ним, и ожидал, что та подойдет к нему.

В это мгновение Дмитрий спрыгнул с качелей и, схватив Машу, крепко обнял ее, прижал к себе и с нахальным выражением сказал:

- Меня ищешь, Машура! Знаю, знаю, меня! Ну, поцелуй меня покрепче...

Маша отбивалась, не смея крикнуть...

Ласки Дмитрия становились назойливее. Угодливые придворные разошлись, не решаясь мешать господской потехе.

- Оставь меня... оставь, царевич... Богом прошу! - задыхаясь, прошептала Маша со слезами в голосе.

- Поцелуй и обними покрепче... Ожерелье подарю!

- Не хочу я твоего ожерелья... Оставь меня!

- А! Моего не хочешь! Видно, Василий богаче меня? Или его и так поцелуешь...

- Оставь меня! Не нахальник Василий... Не станет обижать девушку...

Взбесившийся Дмитрий поднял Машу и готов был уже поцеловать ее, как возле него появился Василий.

- Оставь Машу, Дмитрий! - сказал он, сверкая глазами. - Оставь, я тебе говорю!

- Ах ты, молокосос! Туда же! Убирайся прочь, не то я тебя...

Вне себя Василий схватил Дмитрия за горло, и молодые люди вступили в борьбу.

Маша успела ускользнуть.

Василий одолевал Дмитрия, но их поспешили разнять, и Дмитрий, озлобленный, негодующий, продолжал осыпать соперника оскорбительными словами.

Василий несколько раз порывался броситься на Дмитрия, но его удерживали. Он сжимал кулаки и весь дрожал от бессильной злобы, а Дмитрий, пользуясь правом и властью, издевался над ним.

К Василию подошел Артемий.

- Уйди, царевич, - тихо сказал он. - Не кулаком тебе бороться с ним...

- Я хочу отомстить ему! Он... он мать мою оскорбил!.. Он...

- Пойдем, царевич, я дам тебе орудие мести... Все готово... Нужно только твое согласие, твое мужество...

Василий смотрел с удивлением.

Артемий отвел в сторону Василия и в общих чертах сообщил ему о давно готовом заговоре и назвал участвующих.

- Сегодня ночью, - заключил он, - последнее совещание в комнате твоей матери. Медлить нельзя... Еще день, два, и, пожалуй, тебя и твою мать в темницу посадят. Все готово. За тобою дело, царевич...

Какая-то тень скользнула из-за дерева, возле которого они разговаривали, но молодые люди не заметили ее. Львов был озабочен своим планом и судьбой Василия.

Глава XVII

РАСПЛАТА

Наступила ночь.

Все крепко спали, и только в комнатах Софии светился огонек. Но ее мысли были далеки от половины Ивана III, давно уже супруг не посещал свою жену в ее хоромах.

Смерть царевича Ивана как бы создала непреодолимую границу между царем Иваном Васильевичем и Софией Фоминишной. Подозрительность Ивана сумели раздуть до грандиозных размеров. А София была слишком горда и чиста, чтобы унизиться до оправдания.

Кроме Артемия и Поярка, главных вдохновителей заговора, в палатах Софии собрались молодые бояре, вояки и дьяки, всей душой принадлежавшие к ее партии.

Тут были Полтев, Палецкий, Хрул, Скрябин, Гусев и многие другие. София сидела на высоком кресле, а за нею стоял Василий, молча внимавший речам заговорщиков.

Долго уже продолжалось совещание, а царевич еще ни слова одобрения не вымолвил.

- Чего же ты хочешь, Артемий, не пойму я, - наконец сказал он.

Голоса разговаривающих смолкли.

Артемию, князю Львову, выпало на долю подробно объяснить царевичу мотивы, план и конечную цель заговора.

Докладчик начал издалека.

- Когда я был в монастыре, - говорил он, - то узнал, что еретики, раскольники не изгонялись, хотя митрополит много работал против них. Но потом приехал из Киева жид Схария и привез с собою пятерых жидов, которые распространили новую ересь, еще более жестокую.

- А, это "жидовская ересь!" - сказал Полтев. - Знаю! У нас много таких еретиков развелось. И попы, и монахи...

- Они отвергают таинства, Святую Троицу, Божество Иисуса, иконы, монашество, все... Христиане да с жидами в согласие вступили!

- Да, - продолжал с горячностью Артемий, - нехорошее дело, позорное, а еще того хуже, что приближенные царя покровительствуют ей:

- Кто же это? Кто?

- Говори, Артемий...

- Тут все свои, не бойся!

Артемий назвал целый ряд сторонников ереси и заключил:

- Не только Ряполовский и Патрикеевы придерживаются этой ереси, но даже Елена и сын ее Дмитрий, которого решил царь венчать на княжение.

Глухой ропот прокатился среди присутствующих.

- Правда ли это, Артемий? - спросил Василий.

- Головой отвечаю, царевич... Погоди, дай время только, все выведу... обличу...

Многие из присутствующих подтверждали слова Артемия. Все это знали, но говорить было опасно.

Князь Львов продолжал:

- Если сказать царю всю правду - не поверит. Сила Ряполовских и Патрикеевых велика больно. Сгниешь в темнице, и конец делу. Другое тут надо сделать...

- Говори же... Мы готовы...

- Жизни не пожалеем за царевича Василия!

- Какой же это царь Дмитрий будет, если он еретик...

- Понятно, сделается великим князем, так нашему царевичу несдобровать! Как он сегодня вцепился... Убить готов... задушить...