Собрать Русь ! (Не в силе Бог, а в правде)

Но старик не сдавался. Он наносил ловкие удары врагу и в то же время кричал что-то, указывая в сторону. Артемий посмотрел и увидел ужасную сцену.

Молодой боярин в богатом наряде был уже обессилен. Атаман шайки и два сподручных молодца насели на него и скручивали ему назад локти. Лишенный возможности сопротивляться и даже кричать, так как ему заткнули рот грязной тряпицей, боярин задыхался.

- Накидывай петлю, Степаныч! Тащи на дерево! Потешим тело белое, боярское, покормим воронье голодное! - издевался один из разбойников, совершенно уверенный в победе и заранее торжествующий над поверженным врагом.

- Живьем доставим - дороже возьмем! - прогнусавил в ответ атаман Степаныч, крепкой веревкой обвивая ноги боярина.

Несколько кустов, группою разросшихся на полянке, скрывали боярина и его насильников, и окольничьи, отбивающиеся от многочисленных врагов, не могли помочь ему. Словно ураган налетел Артемий и, прежде чем атаман Степаныч успел опомниться, с размаха всадил ему шестопер между лопатками. Еще мгновенье, и взмах ножа насмерть поразил второго разбойника.

Юноша разрезал веревки на ногах спасенного им боярина, вынул тряпицу из его рта, и, не обмениваясь ни единым словом, оба они разом бросились на помощь к изнемогающему Михеичу.

- Атаман убит!

Эта весть мгновенно пронеслась среди разбойников, и порыв храбрости сменился паническим страхом. Из шайки в двенадцать человек осталось меньше половины. Наиболее горячие из удальцов лежали мертвыми, а тут явился новый союзник, счастливо разивший направо и налево.

Вместе с Артемием молодой боярин освободил Михеича и приколол того разбойника, который насел на него. Положение борющихся изменилось. Победа удесятерила силы; смерть атамана внушала ужас.

- Прости, боярин! Не своею волею шли! - взмолился один из разбойников, падая на колени.

- Не губи, Максим Петрович! Атаманский приказ исполняли! - говорил другой.

- Атаманский приказ! - насмешливо повторил боярин, пока окольничьи вязали разбойников. - А как же имя мое знаешь, а?

- Степаныч сказал, боярин...

- Смилуйся боярин! Мы - подначальные!

- Отпусти нас, заслужим, Максим Петрович!

Артемий с удивлением смотрел на эту странную сцену. Знал он обычай разбойницкий и повадку их ведал, а тут получилось что-то загадочное.

Неистово бившиеся "разбойники" вдруг сделались покорными, едва только атаман и два старших пособника были убиты.

Михеич и окольничьи, оставшиеся в живых, быстро делали свое дело и скручивали руки разбойников. Один из них, Щука, очевидно старший после атамана, дюжий парень с рыжей бородой, особенно энергично сопротивлялся, и Михеич дал ему здорового тумака.

Молодой боярин остановил своего слугу повелительным жестом и только в это мгновение вспомнил о счастливом вмешательстве незнакомца, спасшего ему жизнь.

- Не знаю, как тебя звать-величать, добрый человек, а в пояс тебе кланяюсь за помощь твою. Без тебя эти псы окаянные уложили бы меня и слуг моих.

- И точно, боярин! - подхватил Михеич. - Словно сокол ясный налетел наш спаситель. Дай Бог много лет здравствовать!

Артемий не успел назвать себя, да к тому же и не особенно торопился. Когда улеглась в нем вспышка ярости, то снова явились подозрения, что ему довелось оказать услугу своим врагам.

Из обмена отрывистыми фразами между Максимом и Михеичем юноша понял, что они спешат в Москву и эта задержка в пути дает "кому-то" время приехать раньше их.

- Меня зовут Максимом, а по отцу Петровым, - продолжал молодой боярин. - Коли бывал в Москве, так слыхал, чай, о воеводе Кореневе. Сыном прихожусь ему.

- Коренев! - вскричал Артемий. - Как не знать! Мой отец с твоим приязнь держали, и бывал я в доме вашем не раз, давно только... Князя Львова я сын, Артемий...

Молодые люди троекратно обнялись и поцеловались. Они стояли в стороне от остальных и могли говорить свободно, не обращая на себя внимания Щуки, который лежал крепко связанный.

- Что же с ними будешь делать, Максим? - спросил Артемий, кивая на разбойников.

- Давай обсудим. Не знаю и сам. Ведь не разбойники они, не грабители, не думай. Они подосланы убить меня. Еще за селом караулили, да не удалось. Михеич тропинку лесную нашел, мы и разминулись.

- Подосланы? И знаешь кем?

- Еще бы не знать! Второй раз нападают, да все срываются. Есть в Москве, у нас, боярин Лутохин... Хуже татарина проклятого... Его приказу, слышишь, повиновались!..

- Что же, злобу он на тебя имеет?

- На старшего брата, на Тимофея, злоумышляет. Который раз уже нам с ним считаться приходится... Семейное дело, Артемий, негоже говорить здесь, - понижая голос, добавил Максим.

- Так неужели ж управы на него нет? - пылко спросил Артемий.

- Управы? - глухим тоном протянул Коренев. - Не знаешь ты, видно, наших дел московских. Мирволит Лутохину сам боярин Ряполовский, а у того воли много.

Михеич приблизился к молодым людям.

- Приколоть их, боярин? - равнодушно спросил он. - Не с собой же тащить окаянных.

Артемий трепетно ожидал ответа Коренева.