Собрание стихотворений. В 2 томах. Том 1 и 2.

К тебе, о господин потомок достоумный,
Со дна сумрaчных дней глас подтянувши шумный,
Я обращаюся со дна сумрaчных дней,
Что мглы частичками, чем дуростью скудней.
Конечно ж, неумно в иное поколенье
Применным временам хулу иль похваленье
Окольно потащить, чтоб кто-то там, взыграв,
В большом учебнике подправил парагрaф,
И, в школьника вперив мизинец волосатый,
Все новости сии – фамилии да даты —
Долбил несчастному не чая от юнца
Ни слуха впoлуха, ни веры до конца; —

К тебе я не затем. – Опасные забавы
Мешаться в суд богов, хоть даже и неправый… —
Аз признан подлецом, а Я святым… Стиха
Не дам к свидетельству, что это – чепуха,
Что оба – Аз и Я – столь вне существованья,
Что встанут в ложны им все истинны прозванья.

Замечу все ж таки: меня уж не найдешь
Меж полагающих, что оком обоймешь
Тем более, чем далее отыдешь… —
Всё, может так это… но сам, любезный, видишь:
Все эти мудрости – не к нашей широте:
Во мгле предутренной чуть что-то видят те,
Что в сад спускаются…: деревьев уплотненье,
И матовой луны тяжелое роенье,
И что-нибудь еще… С крыльца же своего
Во мгле предутренной – не видно ничего.

На дне сумрaчного, предутренного сада
Есть мреющий огонь, – огонь полураспада, —
И мне достаточно, и боле, чем хочу,
Я замечаю черт. – Однако же молчу!
И не единственно из недоверья к зренью
(Грача и соловья я различу по пенью!) —
Но образ времени есть заговор грачей!

Декабрь сейчас… Коль голос, так ничей,
Ни даже ни грача, а так… оттаяв в льдине,
Без уха и без рта звучит в александрине.

___________

Но я, я не могу и слышать о комплоте
Отродья хамского, по собственной охоте
Вертящего рули у памяти людской.
Мне – голосу во тьме – нет нужды никакой
Ни в важном улю-ли подземного писачки;
Ни в говоре вола, с казенной сыта жвачки;
Мне гадостны равно «на-пра…» или «на-ле…» —
Десницу и шуйцу как различишь во мгле?

Послушай-ка, о сын веков достолюбезных,
К тебе я не вознес ни пеней бесполезных,
Ни робости больной, ни гордости больной!
Вот и декабрь… И ветер, как шальной,
В тумане рыская, на миг его прорезал,
И странствующий глас, плодоносящий жезл —
Единственный побег сумрачных дней моих
Возник перед тебя. И всё, и ветер стих,
И в хмаром облаке опять мой сад сокрылся, —
Я бился, ты ж – вникал, но смыслу не добился…
И снова проглотил двойной горящий мрак
Мой не звучащий звук, твой не смотрящий зрак.

1982

Accusativus