Собрание стихотворений

Проснулось озеро, воздушны очертанья
холмов. Уж ночи нет, и всюду свет проник.
Уж воздух дышит им, и свод небес велик,
как замысел Творца в предвечный день созданья.

И так прекрасен мир, весь — нежность и сиянье,
весь — трепет юности. Как будто в этот миг,
не ведая ни зла, ни счастья, ни страданья,
из тьмы неведомой впервые он возник!

Светает. Но во мгле еще неуловимы
границы берегов; их склоны еле зримы.
Сквозными кажутся вершины гор вдали.

И струи озера блестят как хрустали…

И тают, чуть дрожа, как розовые дымы
в прозрачностях небес прозрачности земли.

II. «Терраса. Полдень. Блеск и зной. Безбурна…»

Терраса. Полдень. Блеск и зной. Безбурна
лазурь небес, и огненно-лазурна
в ее лучах немая зыбь воды…
Над лестницей — белеющая урна.
Ковры из роз, гвоздик и резеды;
и кипарисов темные ряды,
и между ними — статуя Сатурна,
как призрак белый… И сады, сады…

На мраморе в узоры кружевные
сплелися тени, бархатно-сквозные
и синие как дымчатый сапфир.

Земля горит. Струится нега лета.
Лучи слепят. Пылая, внемлет мир
в пожарах дня звенящий трепет света.

III. «Поет вечерний звон. Смеркается. Закатом…»

Поет вечерний звон. Смеркается. Закатом
охвачен небосклон. Нагорные луга
в багряном золоте. Туманны берега,
и сумрак напоен теплом и ароматом.

Все тише, все темней. Лишь песня рыбака
порой доносится; и в воздухе, объятом
умолкшим звоном, звон, звеня издалека,
со звоном шепчется, как брат с усталым братом.

Все тише, все темней. И мнится навсегда,
как очертанья снов, бесследно обманувших,
уходят в зыбкий мрак на берегах уснувших
окружные холмы, сады и города.

Все тише… Только звон. И в этом звоне снятся
века забытые. Мгновенья длятся, длятся…

Сфинкс («В часы полночных дум не раз мне тихо снилась…»)

В часы полночных дум не раз мне тихо снилась
страна седых жрецов, пустынная для нас.
К тебе, безмолвный Сфинкс, к тебе я шел не раз,
и праху твоему во сне душа молилась.

Какой волшебный рок тебя от тленья спас?
Чья мудрость вещая в твой образ воплотилась?
Чья царственная мысль навек обожествилась
во взоре каменном твоих незрячих глаз?

Как призрак древних солнц, хранимых небесами,
один остался ты над мертвыми песками…
У ног твоих журчит земных времен река.

Ты смотришь на нее, исполненный гордыни;
и отражаются, как марева пустыни,
в пучинах прошлого грядущие века.

Время («Все тленно, что живет, все минет без следа…»)