Собрание сочинений в 9 тт. Том 1

— Смотри не приходи ко мне скулить, если она задаст тебе трепку, — предостерег его Саймон и, обратившись к сыну, спросил: — А где ты следующую порцию немцев прикончил?

— Мы больше никого не убивали, — сказал Кэспи. — Решили, что с нас довольно — оставим их тем ребятам, кому за это деньги платят. Пошли мы дальше и шли, пока дорога не уперлась в поле. Там были разные канавы, старые проволочные заборы и ямы, а в ямах жили люди. Это были белые американские солдаты, и они нам посоветовали присмотреть себе яму и пожить у них немножко, если мы хотим узнать, что такое мир и уют на войне. Мы нашли сухую яму и стали в ней жить. Делать нам было нечего, и мы по целым дням лежали себе в тенечке, глядели на воздушные шары и слушали, как стреляют на дороге, где-то мили за четыре. Парень, который был со мной, думал, что это на кроликов охотятся, но я-то знал что к чему. Белые ребята были грамотные, они выправили нам увольнительные, и мы потихоньку пошли туда, где стояла армия, чтобы достать себе жратвы. Когда увольнительные кончились, мы нашли в лесу место, где жили французские солдаты с пушками, пошли к ним, и они нас накормили.

Так мы жили долго, потом однажды воздушные шары улетели, и белые ребята сказали, что пора двигаться дальше. Но нам с тем парнем уходить было незачем, и мы остались на старом месте. В тот вечер мы пошли за едой к французам, а их там уже нет. Парень, который был со мной, сказал, что их, наверно, немцы поймали, но мы не знали, правда это или нет, — мы со вчерашнего дня никакого шума не слышали. Вот мы и вернулись обратно в яму. Жрать нам было нечего, залезли мы к себе и легли спать, а наутро кто-то забрался к нам в яму, наступил на нас ногой, и мы проснулись. Это была одна из тех дамочек, что в армии боевой дух поднимают, она собирала немецкие штыки и пряжки от ремней. «Кто это тут?» — спрашивает, а мой приятель ей отвечает: «Ударные отряды». Вылезли мы тогда из ямы, но не прошли и шагу, как целый грузовик военных полицейских приехал. А увольнительные-то у нас кончились.

— Что же вы тогда сделали? — спросил Саймон. Айсом молча таращил глаза в сумрачном углу за ящиком с дровами.

— Они нас схватили и посадили в тюрьму. Но война уже почти кончилась, и надо было опять пароходы грузить, и потому нас отправили в город Брест[53]… Белый мне нынче не указ, будь он военный полицейский или кто другой, — снова заявил Кэспи. — Однажды вечером сидим мы с ребятами и в кости режемся. Горнист уже отбой сыграл — чтоб свет гасить, значит, но в армии все могут делать что хотят, пока им не запретили, и потому, когда к нам явилась военная полиция и сказала: «Гасите-ка вы тут свет», один наш парень им ответил: «Идите сюда, мы вам покажем, как свет гасят». Их было двое, полицейских этих, они высадили дверь да как начнут палить, и тогда один из наших опрокинул лампу, и мы все разбежались. Наутро нашли одного полицейского — у него воротнику не на чем было держаться, и еще двоих убитых из наших. Но кто из нас еще там был — они так и не узнали. А потом мы домой поехали.

Кэспи допил кофе.

— Белый мне нынче не указ — будь он хоть капитан, хоть лейтенант, хоть из военной полиции. Война показала белым, что им без цветного не обойтись. Топчут его в грязь, а чуть дело плохо — сразу: «Прошу вас, мистер цветной, сэр, пожалуйте сюда, где горн играет, ах, мистер цветной, вы спаситель отечества»[54]. Ну, а теперь цветной народ хочет пожать плоды победы. И чем скорее, тем лучше.

— Ишь ты как, — пробормотал Саймон.

— Да, сэр, и насчет женщин тоже. Была у меня одна белая во Франции, вот и здесь тоже будет.

— Послушай, что я тебе скажу, черномазый, — заметил Саймон. — Господь Бог очень долго о тебе заботился, но вечно он с тобой возиться не станет.

— Ну что ж, обойдемся и без него, — отвечал Кэспи. Он встал, потянулся и добавил: — Выйду-ка я на дорогу да съезжу на попутной в город. Дай мне сюда мою форму, Айсом.

Мисс Дженни со своею гостьей стояла на веранде, когда Кэспи обогнул дом и вышел на аллею.

— Вон идет ваш садовник, — сказала Нарцисса.

Мисс Дженни подняла глаза.

— Это Кэспи, — возразила она. — Как по-вашему, куда он собрался? Держу пари на доллар, что в город, — добавила она, глядя на развинченную фигуру в хаки, которая всем своим видом выражала какую-то ленивую наглость. — Кэспи!

Проходя мимо маленького автомобиля Нарциссы, он замедлил шаг и посмотрел на машину с таким бесконечным пренебрежением, когда даже усмехнуться лень, а потом вразвалку двинулся дальше.

— Эй, Кэспи! — еще громче повторила мисс Дженни. Но он, не останавливаясь, шел вперед — вразвалку, неторопливо и нагло.