Читаем Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Из записок судебного деятеля полностью

А между тем по многим из них присяжным приходилось сидеть по целой неделе и держать свой курс среди прилива и отлива энергической защиты и обвинения, в водовороте противоречивых свидетельских показаний и сложных, далеко не всегда единогласных, экспертиз. И в кассационной моей практике мне встречалось немало вполне разумных решений, постановленных по делам, в которых не только подсудимые, но подчас и некоторые местные общественные слои принимали все меры, чтобы повлиять на провинциальных присяжных речами блестящих столичных гастролеров, напускным негодованием влиятельных свидетелей, глубоко возмущенных «привлечением невинного», и показаниями сведущих людей, расходившихся, несмотря на свое ученое высокомерие, со спокойной и убедительной логикой фактов. Присяжные заседатели не раз вступались за житейскую правду дела, несмотря на искусное перемещение центра тяжести дела в область безразличных, с точки зрения уголовного закона, деяний. Они вошли в положение несчастной девушки, сделавшейся предметом покушения на ее целомудрие со стороны наглого «красавца-мужчины» и жертвой лживого медицинского освидетельствования, доведшего ее до отчаяния и самоубийства, причем по вскрытии трупа оказалось, что она, провозглашенная чуть не профессиональной проституткой и шантажисткой, была совершенно девственна. Они осудили купца-миллионера, истязавшего в далеком заграничном курорте маленькую девочку, взятую для развлечения его дочери и подвергавшуюся жестокому сечению, продолжительному стоянию на коленях, под которые предварительно ставились горчичники, и сидению обнаженными частями на обширном горчичнике, крепко привязанною к стулу, несмотря на то, что весьма ученый судебный врач признал следы этих истязаний, о которых с ужасом рассказывала простая женщина — няня в доме купца, за возможные последствия золотухи. На представителей общественной совести не подействовали ни обычные намеки на шантаж со стороны родителей потерпевшей, ни заявление настоятеля местной заграничной церкви о великом благочестии подсудимого, выразившемся в разных щедрых вкладах на облачения, ни лестные для подсудимого показания со стороны хозяина отеля, прислуги и других лиц, для получения которых ездил специально за границу особый присяжный поверенный. Сколько прошло через мои руки дел, в которых, например, при благосклонном содействии местных властей здоровых людей, лишь с нервной организацией, упрятывали родственники или будущие наследники в дома умалишенных или добивались признания их сумасшедшими, дел, в которых предприимчивые люди пользовались для своих корыстных целей умственным расстройством потерпевших, питавших к ним неограниченное доверие; наконец, дел, в которых против слабых, беззащитных и безгласных жены или детей, а тем паче пасынков или падчериц, практиковалась систематическая, безжалостная жестокость, сопровождаемая побоями, голоданием, смертельным истощением и всякого рода нравственными пытками, не говоря уже о проявлениях садизма или мщения за отказ в удовлетворении противоестественной похоти! И замечательно, что в этих случаях суровое нравственное осуждение, находившее себе выражение в обвинительном решении, исходило от простых, трудовых, серых людей, на которых многие из подсудимых с высоты своего материального и общественного положения и умственного развития привыкли смотреть пренебрежительно и свысока.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии