Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 2. Божественный Клавдий и его жена Мессалина.

Посид объяснил, какую военную хитрость он намерен применить, и я одобрил ее, хотя многие командиры удивленно поднимали брови. Затем я объяснил свой план прорыва и захвата другого фланга; он был прост. Сосредоточив свой интерес на предложении Авла, все просмотрели очень важный факт, а именно то, что индийские слоны могут пройти через самую густую чащу, какую можно себе представить, и никакие шипы и колючки их не устрашат. Но чтобы не повторяться, я больше не буду рассказывать о военном совете и о том, что там было решено. Перейду прямо к битве, которая произошла в Брентвуде седьмого сентября — памятная для меня дата, так как именно седьмого сентября мой брат Германик разбил на Везере Германна; если бы Германик остался в живых, ему было бы сейчас всего пятьдесят восемь лет, не больше, чем Авлу.

Мы выступили из Лондона по дороге на Колчестер. Головному отряду приходилось время от времени вступать в отдельные схватки с врагом, но серьезного сопротивления мы не встречали, пока не подошли к Ромфорду, деревушке в семи милях от Брентвуда, где был брод через реку Ром, оказавшийся, как мы увидели, под сильным прикрытием. Неприятель продержал нас там все утро, что стоило им две сотни убитыми и сотни ранеными. Мы потеряли всего пятьдесят человек, но в их числе были два ротных и один командир батальона, так что в некотором смысле в выигрыше оказались британцы. Днем впереди показались отроги Брентвуда, на ночь лагерь разбили на ближнем берегу реки, используя ее как оборонительный рубеж.

Я вопросил волю богов. Как это всегда делается перед битвой, священным цыплятам кидают куски бобовой лепешки и смотрят, хорошо ли они едят. Если у них нет аппетита, считайте, что битва проиграна. Если приставленный к ним жрец откроет дверцу клетки и они тут же без звука и хлопанья крыльями устремятся наружу и будут так жадно клевать, что крошки посыпятся из клюва на землю, ничего не может быть лучше. Если будет слышно, как они ударяются о землю, это означает полный разгром врага. И нам выпало это наилучшее предзнаменование. Жрец спрятался от птиц позади клетки, став рядом со мной, и в тот момент, как я кинул лепешку, внезапно поднял дверцу. Цыплята выскочили наружу, не издав ни звука, и буквально набросились на еду, раскидывая вокруг себя крошки с самым беззаботным видом, что привело нас обоих в восторг.

Я подготовил весьма уместную, по-моему, речь. По стилю она напоминала труды Ливия, но, чувствуя историческое значение момента, я счел, что моя речь и должна быть выдержана в соответственном духе. Вот она: