Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Рассказы и повести

«Так в чем же дело? — рассуждал про себя фельдмаршал. — В чем крылась главная ошибка наших расчетов? В потенциальной военной силе Советов? Да, не учли и ее. Как много было криков о «колоссе на глиняных ногах»! Но почему ж он не упал под нашими ударами первых месяцев войны? Ведь должен же я хотя бы себе ответить на этот вопрос… Да и только ли себе? Ответ на него в интересах немецкого народа — ему ведь надо избавляться от погибельного прошлого, ему надо оправдать себя, чтобы мирно, по-соседски дружно жить с другими народами!

Нет, и все-таки не в том был главный просчет! Очевидно, он в той загадке русской души, над которой так бьются многочисленные писатели и исследователи России, старой и новой, очевидно, в том наш просчет, что мы слишком поверили писакам и пропагандистам, отрицавшим единство советских людей, народов, населяющих эту необозримую территорию, где — и это так же очевидно — завязнет и погибнет любой, кто попытается сокрушить их…

Вот я теперь возлагаю ответственность только на фюрера и его советников, точно так же, как виню за разгром моей армии только какие-то чисто военные промахи всех, кто окружает фюрера. Но так ли это? Раздумывал ли я сам глубоко, работая над планом вторжения, о возможности гибельных последствий для народа?

И каков же теперь будет мой путь? Что скажу я, когда спросят меня: была ли у вас голова на плечах, Когда во имя подчинения ничтожествам вы лили и лили кровь?»

Он не находил ответа. Выпрямившись, не глядя по сторонам, фельдмаршал смотрел в даль, затянутую морозной мглой… Мутной мглой было затянуто его будущее. Он знал теперь только одно: с русскими людьми нельзя воевать. Никому. Никогда. Ибо нет силы, которая согнула бы их волю, опустошила бы их сердца и души.

Переделкино-Москва

1961–1982

Ваши радиограммы подтверждены боями… (По следам одного подвига)

Ее историю рассказал мне один мой друг, в свое время имевший отношение к военной разведке. Я очень заинтересовался: такая история неплохая находка для писателя. Но друг попытался несколько охладить меня. Ведь некоторые из эпизодов героической жизни этой женщины — Елизаветы Яковлевны Вологодской уже известны многим по фильму «Майор Вихрь». Кроме того, о ней и ее боевых товарищах написаны три книги.

Однако это меня не обескуражило. Я понимал, что авторы книг и постановщики фильма, используя образ и подвиги Вологодской, строили свои произведения на художественном домысле. А я решил идти по другому пути — дать слово самой Елизавете Яковлевне.

И вот я во Львове. Товарищи помогли мне найти Вологодскую. Оказалось, она работает техником-смотрителем на железной дороге.

Первая встреча. Передо мной миловидная женщина, чрезвычайно энергичная, но вместе с тем какая-то очень уж застенчивая. Знакомимся. И я узнаю, что Елизавета Яковлевна часто выступает перед различными коллективами одна или со своими подругами — ветеранами войны, рассказывает о себе.

Через несколько дней я слушал ее беседу с артистами театра Советской Армии Прикарпатского военного округа, а потом получил стенограмму этой беседы. Я решил, что в дальнейшем моя работа ограничится стилистической правкой текста, комментариями к нему там, где для этого возникнет необходимость, написанием своих размышлений по поводу отдельных эпизодов.

Еще раз с Вологодской я встретился месяца через два после прочтения стенограммы, в которой оказалось много недоговоренного, непонятных для меня эпизодов. Елизавета Яковлевна пояснила эти места. Беседа длилась несколько часов.

После этого я дополнил стенограмму, поправив текст, и теперь предлагаю рассказ Вологодской читателю.

Когда началась война, я училась в строительном техникуме в Алма-Ате. Вскоре его перевели в Актюбинск Казахской ССР. Хотя это было далеко от фронта, но и здесь шла жизнь военного времени. Учились у нас в основном мальчишки, девчат было мало. Ребята досрочно сдавали экзамены, получали дипломы и уходили на фронт.

В конце июля в город начали поступать первые эшелоны с ранеными. Мы, комсомольцы, помогали медицинским работникам переносить раненых в санпропускник и в палаты. Работа тяжелая, непривычная для нас, девчонок. Но мы очень гордились ею.

Родители мои в это время жили в городе Инзе Ульяновской области. Отец вскоре умер, а трое братьев ушли на фронт. Старшая сестра училась в институте холодильной промышленности в Ленинграде. Теперь, закончив курсы санинструкторов, она ушла защищать город. Мама оставалась одна с двумя малыми сестренками. Чтобы помочь ей, я после окончания техникума приехала домой.

В ноябре тысяча девятьсот сорок второго года по призыву комсомола я добровольно вступила в Действующую армию. Меня взяли в Рязанское пехотное училище, пробыла там месяц, но из-за маленького роста была отчислена в Первый особый женский запасной полк. Я попала в учебную роту связи, где мы изучали телефонную и радиосвязь. Из нас готовили командиров отделений.