Собрание сочинений в 4-х томах. Том 3

Он поднялся спозаранку, побрызгался под рукомойником, съел горбушку хлеба, основательно заправился кипятком: это, говорили, в таких делах помогает.

По странному стечению обстоятельств, донорский пункт и магазин для доноров, в котором по особым талонам выдавали продукты сдавшим кровь, находились в одном доме. В другое время это, может быть, кого-нибудь задело: что ж, выходит, только сдав собственную кровь, можно хорошо отовариваться? Но тех, кто стоял в очереди, ничуть не смущало. Да, в донорский пункт стояла очередь — многие надеялись тут же получить продукты, близость магазина оказывалась как раз порядочным удобством, — и Пряхин пристроился за высоким мужчиной.

Тот стоял, подняв воротник, потом обернулся, и Алексей узнал вчерашнего доктора.

Пряхин поздоровался. Доктор кивнул, пару раз повернулся, разглядывая Алексея, наконец сказал:

— А! Это вы!

— Ничего нового? — хмуро осведомился Пряхин.

— Еще не был в больнице, — ответил врач. И добавил, приглушив голос: — Значит, Саквояж?

Алексей снова поежился.

— Извините, сгоряча.

Но врач точно и не слушал. Пристально разглядывал Алексея сквозь отпотевшие очки.

— Единственная дочка? — спросил он.

— Да не дочка она, — ответил Пряхин и тут же испугался. Единственная, ага.

— Понятно, понятно, — кивал доктор головой, а взгляд Алексея снова остановился на его саквояже. Чего ему понятно?

Вдруг Пряхина кольнуло: а почему он спросил, единственная или нет? Что-то случилось?

— Вы правда не были в больнице? — проговорил он сдавленно.

— Я же сказал.

Сказал… Мало ли что сказал. Врачи, они разве спросят, что просто так.

Алексей подозрительно оглядывал доктора.

— Я сейчас, — проговорил он, — я за вами, скажите, я сейчас.

Пряхин круто повернулся и кинулся к больнице. Он бежал по улицам городка, задевая прохожих, подстегивая и проклиная себя. Ему ли не знать этого! Сколько провалялся в госпитале! Сколько смертей видел рядом с собой! И знал, точно знал, не только по госпитальным разговорам — своими глазами видел, — что люди умирают под утро.

Как глупо! Забрезжил новый день, а новый день — всегда надежда, и в это время человек умирает, ослабев от ночной борьбы.

Пряхин ворвался в проходную, когда медсестра, почему-то в черном халате — такого Алексей не знал — вывешивала новый список. Он пробежал по недлинному столбцу фамилий, не нашел Катю и подумал, что ошибся. Сдерживая дыхание, успокаивая себя, он перечитал список снова. Вздохнул. Тьфу! Понемногу откатывало, отлегало. И чего ему взбрендила такая чушь?

Уже не бегом, а короткими пробежками Алексей вернулся к донорскому пункту. За Саквояжем построился длинный хвост, а он заметно продвинулся к входу.

Окончательно успокаиваясь, откашливаясь, улыбаясь, Пряхин встал на свое место.

— Слушайте, — сказал испуганно врач, — я, кажется, что-то не то спросил? Не так?

— Все так! — Алексей глупо улыбался. — Все так. Будет сегодня масло. А через денек яйца. Как вы велели, доктор.

Да он все с себя снимет, всю кровь отдаст, если только за этим стало — за маслом, за яйцами, за сметаной. Только бы Катя поправилась, только бы Катя!

Алексей ободрился, стал озираться и увидел еще одну знакомую спину: Анатолий!

Ну и утро выдалось сегодня! Сперва этот длинный Саквояж. Теперь Анатолий. Стоит в очереди сдавать кровь. Это надо же!

Он подошел к приятелю, спросил, изменив голос:

— Закурить не найдется?

— Некурящий, — ответил бодро Анатолий.

— И непьющий? — в тон ему справился Алексей.

Гармонист узнал его, громогласно захохотал, ткнул кулаком в живот.

— Что это значит? — поинтересовался Пряхин.

— Понимаешь, — серьезно заговорил Анатолий, — ночью я прочитал, что кровь сдавать очень полезно, вырабатываются новые кровяные тельца, и организм молодеет. — Не выдержал, раскатился: — Хочу помолодеть!

— Каким местом читал? — проворчал Алексей, но подошла очередь Анатолия, медсестра крикнула: "Следующий!" — как в парикмахерской, и гармонист подтолкнул Пряхина:

— Я на тебя занимал!

Из донорского пункта Алексей вышел, поддерживая капитана, ощущая слабость в коленях. В голове позвякивали маленькие колокольчики, зато думалось как-то легко, словно глотнул из баллона чистого кислорода.

Магазин для доноров был чист, даже стерилен, как сам донорский пункт, народ по нему прохаживался неторопливо, чинно, не то что в обычном продуктовом, где всегда очередь и воздух согрет и несвеж от человеческой толпы.

Алексей получил топленое масло. Анатолий — свежие яйца. Конечно, неплохо бы попробовать эти забытые лакомства, отведать на зубок, вспомнить, какого все это хотя бы вкуса. Пряхин сглотнул слюну, одернул себя, обложив крепким словцом, аккуратно уложил покупку в авоську. Анатолий попросил:

— Кинь и мое.

Пряхин сложил пакет Анатолия.

— Ты в больницу? — спросил мирно гармонист, и Пряхин подтвердил. Пойдем вместе, — кивнул Анатолий.

В эту минуту с ними поравнялся длинноногий врач, и Алексею пришло в голову послать передачу с ним.

— Доктор! — окликнул он. — Вы в больницу?

Долговязый охотно остановился, кивнул.

— Охо-хо-о, — протяжно вздохнул доктор, опять внимательно поглядел на Пряхина, — у меня ведь тоже одна дочка. И тоже там.