Собрание сочинений в 4-х томах. Том 3

В этом томе собраны произведения, которые А. Лиханов адресовал преимущественно читателю взрослому. Они написаны в 70-е годы и в начале 80-х. Время действия их различно: война, трудное послевоенное восстановление, наши дни. Но все они рождены и пронизаны чувствами, мыслями и стремлениями, которые характерны для творчества писателя в целом. "Что касается меня, — говорил А. Лиханов, — то и детская моя проза, и юношеская, и взрослая, и публицистика всегда на первое место выводили вопросы чести и совести. И "Чистые камушки", и «Лабиринт», и «Обман», и "Благие намерения", и «Голгофа», и "Высшая мера" — все они об этом" ("Низкий поклон тебе, вятская земля". — "Кировская правда", 1985, 13 сентября).

К формам «взрослой» литературы А. Лиханов обращался всегда. Появление менее чем за четыре года одна за другой трех разносюжетных, но внутренне тесно связанных между собой повестей «Голгофа», "Благие намерения" и "Высшая мера" дало повод некоторым критикам говорить об «отходе» автора от детской и юношеской литературы. Однако в контексте всего написанного А. Лихановым его очередное «возвращение» к взрослой аудитории естественно и закономерно.

Ряд лет писатель встречался с педагогами и воспитанниками детских домов, вникал в их жизнь, в их печали и радости, мучился их заботами, с болью размышлял о кризисных ситуациях современной семьи. По публицистическим выступлениям А. Лиханова второй половины 70-х — начала 80-х годов видно, что особенно тревожит писателя проблема сиротства — не столько даже физического, сколько все чаще встречающегося в наши дни сиротства духовного: при живых родителях, порой при полном и даже избыточном материальном благополучии. Нет, считает писатель, страшнее беды для юной души, чем лишиться тепла домашнего очага. Но не менее страшно жить под семейной крышей и не ощущать внутренней близости самых родных, незаменимых, единственных во всем свете людей: матери, отца.

Писатель много размышляет о причинах сиротства в наши мирные дни, о действенных путях борьбы за полноценное человеческое счастье. Эти раздумья объединяют повести «Голгофа», "Благие намерения" и "Высшая мера" в своего рода трилогию о том, как человек взрослый преодолевает сиротство детства и отрочества, и о том, сколь трагично не только для отдельного человека для всего общества — сиротство непреодоленное, вызванное не гибелью близких, а их душевным оскудением и отчуждением.

Сам А. Лиханов говорит об этом следующее:

"…и «Голгофа», и "Благие намерения", и "Высшая мера" — повести, где в центре внимания — обязательно дети, маленькие или уже подростки, неважно. Хочу подчеркнуть — в центре внимания, а не повествования. В центре повествования как раз там взрослые, так или иначе причастные к судьбам детей.

…Я написал три повести именно об этом — об ответственности взрослого человека за ребенка, и не только данного ему. Я написал три повести о том, что как бы ни жил человек, что бы он ни делал — благого или дурного, на него во все глаза глядит ребенок, человек, продолжающий нас.

Совесть или отсутствие оной я избрал мерилом нравственности. Речь идет и о душе, и о бездушии, важна, как говорил Пушкин, нравственная цель. Я к ней стремился.

…вообще же все три… вещи — в защиту ребенка, отрока, юноши, в защиту тех, кто младше нас, в защиту наших собственных детей, а значит, нашего будущего" ("Единый хлеб общих истин". Беседа писателя А. Лиханова с корреспондентом "Литературной России" Л. Лехтиной. — "Литературная Россия", 1982, 20 августа).

"В прежних произведениях (А. Лиханова. — И. М.) дети судили о поступках взрослых, — отмечал критик А. Адрианов, — теперь главным стал взгляд взрослого человека на детей, нуждающихся во внимании взрослого человека, чувствующего свой долг перед ними" ("Учит жить". — «Октябрь», 1980, № 11). Однако это изменение угла зрения отнюдь не мешает заинтересованному восприятию «взрослых» вещей писателя подростками. Библиотечная практика и обширная читательская почта писателя подтверждают, что «взрослая» проза А. Лиханова прочно вошла в круг отроческого и юношеского чтения.

П а в о д о к. — Впервые в журнале «Юность», 1972, № 7 и 8. Под заглавием "Дни в конце мая" повесть опубликована также в книге: Осенняя ярмарка. Повести и рассказы. Новосибирск, Западно-Сибирское книжное издательство, 1972.