Собрание сочинений. В 4-х т. Том 2. Месть каторжника

Этот удивительный полицейский «почуял», как он выражался, что вновь прибывший был, что называется, «его прихода». В самом деле, иностранец вытащил свой бумажник, полный банковских билетов, и взял один из них в сто фунтов стерлингов, то есть в две тысячи пятьсот франков, для того, чтобы заплатить два с половиной франка. При взгляде, который бросил на него Лоран, иностранец — это и был разыскиваемый преступник — хотел бежать, но дверь изнутри имела секрет, и, не зная его, невозможно было выйти из комнаты. Тогда он с кинжалом в руке бросился на своего противника, но в одну минуту был обезоружен и смят Жаком Лораном и присоединен к тем пятнадцати редким птицам, которые уже сидели в клетке. Агенту английской полиции оставалось только оформить аресты. За восемь дней начальник полиции безопасности Парижа поймал пятнадцать самых опасных преступников Лондона, убийц и рецидивистов, которые уже много лет издевались над английской полицией, и знаменитого изготовителя фальшивых билетов, который оказался бывшим контролером в отделении банка по печатанию билетов.

Совет банка выдал Жаку Лорану в виде награды сто тысяч франков, которые он все и разделил между своими агентами, не оставив себе ни одного сантима.

Этот знаменитый полицейский придерживался того принципа, что полиция никогда не должна ничего скрывать; самая широкая огласка всегда послужит ей на пользу. Так, в деле банка, огласка имела тот результат, что все отказывались от билета с известным номером, и, естественно, преступник стал искать какого-нибудь старьевщика, менялу низкой пробы, чтобы попытаться спустить ему свои билеты. Но так как в Лондоне тысячи такого сорта лавок, открываемых подозрительными субъектами, то Жак Лоран переоделся старым евреем, грязным и отвратительным; он был уверен, что, затрудняясь в выборе, преступник обратится скорее всего к нему, так как в качестве восточного еврея он должен был показаться благодаря создавшейся у этого сорта людей репутации более подходящим для подобных темных дел, чем всякий другой.

События показали, что он был прав. Высокого роста, из тех людей, про которых говорят, что он неладно скроен, да крепко сшит, обладая геркулесовой силой, которая позволяла ему одному справляться с четырьмя и даже с пятью преступниками, Жак Лоран к тому же обладал еще глубоким знанием человеческого сердца и всегда избирал самые простые и естественные средства при своих расследованиях. «Это так и должно было быть!» — часто говорили его противники. О, да! Конечно, так и должно быть, но, как и в случае с Колумбовым яйцом, нужно было найти главное, добиться успеха, а Жаку Лорану всегда все удавалось.

Таков был старый начальник полиции безопасности, к которому, оказавшись в ужасном и безвыходном положении, шли за советом два наших героя.

Дойдя до конца улицы Лепик, Люс позвонил у двери отдельного домика, где жил старик.

— Кто там? — спросила экономка через щелку в двери.

Люс назвал имена и звания.

— А, входите же! — послышался радостный голос хозяина квартиры, который только что встал. — Какой попутный ветер занес вас так рано к монмартрскому отшельнику?

— Он в хорошем расположении духа, — быстро сказал Люс Гертлю. — Есть надежда! Он нас выручит… Но прежде всего сделаем вид, что мы пришли просто навестить его, — я знаю его слабые струнки… ни одного слова, пока он сам нас не спросит!

— Понял!

В это время дверь отворилась настежь, и Жак Лоран, прямой и крепкий, как дуб, несмотря на свои восемьдесят лет, с лицом, озаренным доброй улыбкой, протянул к ним обе руки, приглашая войти.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Странное общество

В ЭТОТ ДЕНЬ ДОН ФЕРНАНДО Д'АЛЬПУХАРА, португальский посланник, устраивал у себя небольшой интимный вечер с участием десятка видных представителей высшего парижского общества. Там был герцог Даминар Конти, большой знаток скотоводства, два брата де Тремню, предки которых участвовали еще в битве Тридцати в степи Сен-Ка, большие любители поохотиться, поиграть, выпить, страшные драчуны, как и все бретонцы старинных фамилий; Гумберт де Ла Вильянтруа, капитан парохода; дон Альварес де Кастро, знатный португалец, мультимиллионер и близкий друг посланника; его младший брат Мануэль де Кастро, лучше всех в Париже дравшийся на шпагах; Поль де Марсэ, элегантный заместитель главного прокурора; Андрэ де Ла Сольн, неутомимый путешественник, начертавший свой герб железным наконечником альпенштока на самой вершине Гималайских ледников. Мы ограничимся лишь этим перечислением лиц, наиболее известных.