Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2

В самый день моего приезда явился я по должности моей. Поговоря нечто о ближнем, заключил я изо всех наших слов, что в свете почти жить нельзя, а в Петербурге и совсем невозможно. В двадцать девять дней моего в Москву похода здесь люди стали сами на себя совсем не похожи: кого оставил я перед отъездом моим дураком, того ныне не только разумным, да еще и премудрым почитают. Только то несколько утешает, что тех самих, которые им приписывают такую славу, оставил я перед отъездом моим такими же дураками. Странное дело! Ты не поверишь, матушка, что с нынешнего нового года все старые дураки новые дурачества понаделали! Например, Шепел., женатый на Рубанов., разводится с женой за самую безделицу, а именно за то, что она приняла было намерение его поколотить в самый Новый год. Он, не хотя в сей торжественный день быть от супруги своей бит и оставляя прошлогоднее свое дурачество, которое имел он, претерпевая такие действия женина гнева, впал в новое дурачество и, вздумав разводиться, пошел противу самого бога, который соединил их неисповедимым своим промыслом. Графа А. А. Бестуж.[1] застал я здесь в покаянной, куда посажен он каяться в том, что не поступал он по правилам здравого рассудка, хотя никто не помнит того, чтобы какой-нибудь род разума отягощал главу его сиятельства. Жена господина Деденева закричала здесь караул, ехав по большой улице. Она и действительно имела к тому законную причину, затем что везли ее в прорубь, по приказанию мужа ее, который, видно, как второй Идоменей, обещал Нептуну какую-нибудь жертву. — О таковых приключениях и тому подобном поговоря с И. П., я с ним расстался. Оттуда поехал я к А. И. Приклонской, от которой слышал новые уверения о дружестве, и наконец поехал я от нее к П. М. Херас.[2] Они безмерно обрадовались, меня увидя; спрашивали о вас всех, и я, как верный историк, описывал им Москву подробно. Я прошу тебя, при засвидетельствовании княжне Анне Никитишне моего истинного почтения, донести ей, что я порученную комиссию исполнил. Пелагея Никитишна отдает справедливость ее разуму, которым наполнены письма ее; рассуждения в них философски, и, одним словом, они достойны своего автора. Впрочем, я очень усердно исполняю и ту комиссию, которою она изволила удостоить меня, чтоб вспоминать чаще о ней Пелагее Никитишне. Всякий день бывая у них в доме, могу тебя, матушка сестрица, уверить, что разговоры наши тем только и оживляются, что часто говорим мы о достоинствах и совершенствах княжны.

Чтоб возвратиться на прежнюю материю, то скажу тебе, что от П. М. поехал я в театр. Играна была комедия «Женатый философ», которую смотрели великое множество женатых нефилософов. Ужинал у Л. И. Приклонской.

В пятницу, отобедав у П. М. Хераскова, был я в маскараде. Народу было преужасное множество; но клянусь тебе, что я со всем тем был в пустыне. Не было почти ни одного человека, с которым бы говорить почитал я хотя за малое удовольствие. Здесь продолжают все носить разные домины. Сперва танцевали обыкновенно, а потом чрезвычайно, то есть плясали по-русски. Князь Я. А. Козловский с фрейлиною Паниной, потом Корсакова и Овцына с Щербатовым, и можно сказать, что плясали хорошо. А чтоб приключению чем-нибудь кончиться смешнее, то Еропкин, большой сын А. В., напросился один прыгать голубца. Сделан был большой круг, и г. Еропкин доказал, что если он не имеет другого дарования, то он погибший человек. В зале для пространного российскою купечества танцевало около сотни немок. Бледность покрыла лицо их, и, одним словом, я ничего не видывал скареднее этой сотни! — Субботу и вчера проводил я изрядно, но все не так, как бы в Москве. Ничто меня не утешало и ничто не могло успокоить дух мой.

Я забыл было сказать тебе, что в день моего приезда видел я в комедии госпожу Персильду. Ее превосходительство не удостоила меня ни единым словом, лишь только премудрая глава ее пошатнулась на одну сторону: это был поклон. Без лести можно ей сказать, что она в двадцать девять дней без меня столь много поглупела, что превосходит уже всякую скотину. Скоти стоял за нею, следовательно и она сделала мне такое же приветствие. Я не рассудил за благо оставаться доле в их ложе, чтоб не сделать какого-нибудь дурачества, затем что с дураками разумных дел никто делать не может.

До сего дня не говорил я еще со всеми ни одного слова. О! если б сделал бог то, чтоб молчание подоле продолжилось!

Теперь представь себе, матушка, в каких прескучных я обстоятельствах. Живу один, как изгнанник и как бы недостойный жить с вами. Бог, видно, наказывает меня за грехи мои, только не знаю, за какие. Принужден я иметь дело с злодеями или с дураками. Heт мочи более терпеть, и думаю, скоро стану делать предложение Ивану Перфильевичу о перемене моей судьбины. Честному человеку жить нельзя в таких обстоятельствах, которые не на чести основаны. В известном доме интриги продолжаются очень сильно. Поверенного своего застал я таким же честным человеком, каким я его оставил. Я, конечно, не оставлю вас уведомлять о всяком новом приключении.