Собрание сочинений в 12 т. T. 8

Замеченный Диком лагерь туземцев был разбит на холме по соседству с термитником, оказавшимся роковой западней для путников. На вершине холма росла огромная смоковница. Под ее раскидистыми ветвями свободно могло бы уместиться пятьсот человек. Кто не видел этих африканских деревьев-гигантов, тот не может себе представить, насколько они велики. Ветви их образуют густую чащу, в которой можно затеряться. Широкий пейзаж дополняли баньяны - деревья, у которых семена не обрастают мякотью.

Под сенью смоковницы расположился, как в укромном убежище, целый невольничий караван, тот самый, о котором Гэррис говорил Негоро. Агенты работорговца Альвеца гнали невольников в Казонде, на главный рынок черного товара. Оттуда этих несчастных, вырванных из родных селений, отправляли в бараки на западное побережье или в Ньянгве, в область Больших озер. В Ньянгве образовывались новые караваны, следовавшие на север - в Верхний Египет или на восток - в фактории Занзибара.

В лагере Дик Сэнд и его спутники тотчас превратились в рабов. Со стариком Томом, его сыном, с Остином, с Актеоном и с бедняжкой Нан, хотя они и не были африканцами, стали обращаться так же, как с туземными невольниками. Новых пленников обезоружили, несмотря на отчаянное их сопротивление, разбили на пары и каждой паре надели на шею длинную, в шесть футов, колодку с раструбами на концах в форме римской цифры V. Раструбы рогатины, плотно охватывавшие шею, замыкались железной скобой. Ужасные ошейники вынуждали невольников идти гуськом, не уклоняясь ни на шаг ни вправо, ни влево. Помимо этой рогатины, несчастных сковывали еще попарно тяжелой цепью, опоясывавшей им бедра. У невольников оставались свободными руки - но только для ношения тяжестей и ноги - только для ходьбы, а не для побега… И в таком положении они должны были брести под палящим солнцем целые сотни миль, подстегиваемые кнутом надсмотрщика - «хавильдара». Дик и его товарищи, обессиленные только что выдержанной борьбой, больше не оказывали сопротивления. Отчего им не удалось убежать, как Геркулесу? Но, при всей могучей силе беглеца, что ждало его в этой ужасной стране? На что он мог надеяться, когда против него были и голод, и дикие звери, и туземцы? Быть может, скоро он будет завидовать своим товарищам, попавшим в неволю! А между тем пленники не могли рассчитывать ни на какое снисхождение со стороны начальников каравана. Эти последние - арабы и португальцы - говорили между собой на каком-то своем языке, а с невольниками объяснялись только угрожающими жестами и окриками.

Дик Сэнд был белым, и работорговцы не решались обращаться с ним, как с остальными. Его обезоружили, но цепей не надели и не соединили рогатиной ни с кем из невольников. Зато к нему приставили специального надсмотрщика, который не спускал с него глаз. Дик Сэнд озирался по сторонам, ожидая, что сейчас покажутся Негоро или Гэррис, но они не появлялись. И все же Дик ни на минуту не сомневался, что эти двое негодяев причастны к нападению на его отряд.

Ему пришла в голову мысль, что миссис Уэлдон, Джека и кузена Бенедикта отделили от остальных пленников по распоряжению американца или португальца. Не видя в лагере ни того, ни другого, Дик подумал, что оба сообщника сопровождают свои жертвы. Куда же они отвели миссис Уэлдон? Как собираются поступить с ней? Мучительная тревога за миссис Уэлдон и ее близких не давала Дику покоя и заставляла забывать о собственных бедах.

Караван, расположившийся на отдых под гигантской смоковницей, насчитывал в своем составе не менее восьмисот человек, среди них около пятисот невольников обоего пола, двести солдат-туземцев и около сотни носильщиков, надсмотрщиков и агентов работорговца.

Надсмотрщики были набраны из арабов и португальцев. Трудно представить себе, как жестоко эти люди обращались с невольниками. Они избивали их по всякому поводу, а тех, кто заболевал, кто терял силы, не выдержав истязаний, приканчивали ударом ножа или пулей, ибо их уже нельзя было продать. Невольников держали в повиновении зверской жестокостью. В результате такого обращения редкий караван доходил до конца хотя бы с половиной живого «груза». Остальные устилали своими костями караванные пути из внутренних областей Африки к берегу океана; лишь немногим удавалось в дороге бежать.

Легко представить себе нравственный облик европейцев (по большей части португальцев), сопровождавших невольничьи караваны в качестве агентов работорговца. Это были подонки общества, выброшенные из своей страны, преступники, беглые каторжники, бывшие владельцы невольничьих кораблей, ускользнувшие от виселицы. Таким человеческим отребьем были и Негоро и Гэррис. Они служили у одного из крупнейших работорговцев Центральной Африки Хозе-Антонио Альвеца, хорошо известного всем мелким торговцам «черным товаром»; лейтенант Камерон сообщил о нем любопытные сведения.