Собрание сочинений в 12 т. Т. 6

Наступила ночь, но в лагере никто не сомкнул глаз. Да и кто мог заснуть, кроме малыша, беззаботно улыбавшегося матери, которая ни на мгновение не выпускала его из рук? Ведь каждый помнил, что пучина в любую минуту могла поглотить островок!

Наутро, 4 июня, солнце, поднявшись над горизонтом, осветило безоблачный небосклон. За ночь не произошло никаких изменений. Размеры островка не уменьшились.

Днем смертельно перепуганный голубой песец забежал в жилище зимовщиков и ни за что не хотел оттуда выходить. Надо сказать, что окрестности бывшей фактории просто кишели куницами, горностаями, полярными зайцами, мускусными крысами, бобрами. Они вели себя, как ручные. В фауне островка не хватало теперь только волков. Эти хищники, рыскавшие во время катастрофы на противоположной стороне острова, очевидно, были поглощены морем. Видимо, чуя опасность, медведь не уходил далеко от мыса Батерст. Но пушные звери были в такой тревоге, что, казалось, даже не замечали присутствия хищника. Люди и сами привыкли к исполинскому медведю и не мешали ему бродить взад и вперед. Опасность, которую одинаково чувствовали и люди и животные, как бы сблизила разумные существа с неразумными тварями.

За несколько минут до полудня несчастные путешественники испытали живейшее волнение, которому суждено было вскоре превратиться в жестокое разочарование.

Охотник Сэбин, стоявший на небольшом пригорке, уже несколько мгновений пристально вглядываясь в море, внезапно крикнул:

- Корабль! Корабль!

Все, точно под действием электрического тока, вскочили и бросились к нему. Лейтенант Гобсон вопросительно посмотрел на охотника.

Сэбин указал рукой на белый дымок на востоке. Все взоры устремились на море, и никто не решался прервать молчание. И вот показался силуэт корабля, который с каждой минутой становился все отчетливее.

Да, это был корабль, очевидно китобойное судно. Ошибиться было невозможно; и действительно, через какой-нибудь час можно уже было различить его корпус.

По несчастью, корабль приближался с востока, то есть со стороны, противоположной той, куда должен был уплыть унесенный волнами плот. Как видно, это китобойное судно попало сюда случайно, и, поскольку оно не встретило плота, нельзя было рассчитывать ни на то, что оно прибыло на поиски потерпевших кораблекрушение, ни даже на то, что оно подозревает об их существовании.

Но, быть может, с корабля все же заметили островок, едва выступавший над поверхностью моря? Не приближается ли он к нему? Обратят ли моряки внимание на сигналы, которые им станут подавать с островка? Днем, при ярком солнце, на это было мало надежды. Ночью можно было бы сложить из досок, выломанных в стенах жилища, костер, заметный даже с большого расстояния. Но не исчезнет ли корабль из виду еще до наступления темноты, которая и вообще-то должна была продлиться не более часа? Так или иначе, сигналы были поданы, раздались ружейные залпы.

Между тем корабль приближался. То было длинное трехмачтовое судно, видимо китобойное, следовавшее из Ново-Архангельска; обогнув полуостров Аляску, оно направлялось к Берингову проливу. Корабль находился с подветренной к островку стороны: идя левым галсом, под нижними парусами, марселями и брамселями, он поднимался к северу. Внимательно изучив направление судна, опытный моряк сразу бы определил, что оно должно оставить островок в стороне. Но, быть может, его заметят с корабля?

- Если они нас и заметят, - прошептал лейтенант Гобсон на ухо сержанту Лонгу, - если они нас и заметят, то тотчас же устремятся в бегство.

Джаспер Гобсон с полным правом говорил это. Корабли ничего так не боятся в этих широтах, как айсбергов и ледяных островов. Ведь это - пловучие рифы, о которые они рискуют разбиться, особенно ночью. Вот почему мореплаватели, едва заметив опасность, спешат изменить курс. Не поступит ли так же и это судно, завидев островок? Это было весьма вероятно.

Невозможно передать волнение, с каким люди на островке переходили от надежды к отчаянию. До двух часов дня они еще верили, что провидение, наконец, сжалилось над ними, что помощь придет, что спасение близко. Судно все время приближалось, описывая длинную кривую. Оно находилось всего лишь в шести милях от них. Усилили сигналы, стреляли из ружей, разожгли сильно дымивший костер, употребив для этого несколько досок, выломанных из стен жилища.

Но все было напрасно. Либо на корабле ничего не заметили, либо он поспешил удалиться от островка, едва завидев его.

В половине третьего судно повернуло по ветру и удалилось на северо-восток.

Час спустя от него остался лишь белый дымок, но вскоре и он растаял.

Тогда солдат Келлет разразился каким-то странным хохотом, затем упал на землю и стал кататься по ней. Казалось, он сошел с ума.

Миссис Барнет пристально посмотрела в лицо Мэдж, как будто спрашивая, надеется ли она еще?

Мэдж отвернулась.

Вечером этого злосчастного дня раздался сильный треск: большая часть островка отломилась и пошла ко дну. Послышался громкий визг животных.