Собрание сочинений в 12 т. Т. 4

Вскоре вечерние тени окутали город, и «Наутилус» быстро стал погружаться в слегка фосфоресцирующие воды.

На другой день, 10 февраля, показались встречные суда. «Наутилус» опять пошел под воду. Но в полдень, к моменту определения координат, море было пустынно, и судно вновь всплыло на уровень своей ватерлинии.

Я вышел на палубу вместе с Недом и Конселем. На востоке, в мглистом тумане, едва вырисовывалась линия берега.

Опершись о дно шлюпки, мы беседовали на разные темы, как вдруг Нед Ленд, указывая рукой на какую-то точку в море, сказал:

- Вы ничего не видите, господин профессор?

- Ровно ничего, Нед! - отвечал я. - Но вы же знаете, я не хвалюсь зоркостью глаз.

- Смотрите хорошенько, - сказал Нед. - Вон там, впереди нас, по штирборту, почти вровень с прожектором! Неужто не видите?

- В самом деле, - сказал я, пристально вглядевшись, - на воде как будто движется какое-то темное длинное тело.

- Второй «Наутилус»! - сказал Консель.

- Ну, нет! - возразил канадец. - Если не ошибаюсь, это какое-то морское животное.

- Неужели в Красном море водятся киты? - спросил Консель.

- Да, друг мой, - отвечал я. - Киты тут изредка попадаются.

- Только это не кит, - заметил Нед Ленд, не сводивший глаз с темной массы. - Киты - мои старые знакомцы, я узнаю их издали!

- Запасемся терпением, - сказал Консель. - «Наутилус» идет в ту сторону, и мы скоро узнаем, что это за штука!

Действительно, мы скоро были на расстоянии одной мили от заинтриговавшего нас предмета. Темная глыба напоминала вершину подводной скалы, выступившую из вод в открытом море! Но все же что это такое? Я не мог еще этого определить.

- Ба! Да оно плывет! Ныряет! - воскликнул Нед Ленд. - Тысяча чертей! Что это за животное? Хвост у него не раздвоен, как у китов или кашалотов, а плавники похожи на обрубки конечностей.

- Но в таком случае… - начал было я.

- Фу-ты! - кричит канадец. - Оно поворачивается на спину. Ба! Да у него сосцы на груди!

- Э, э! Да это ж сирена! - кричит Консель. - Настоящая сирена! Не в обиду будь сказано господину профессору.

«Сирена»! Слово это навело меня на правильный путь. Я понял, что мы встретили животное из отряда сиреновых, которое легенда превратила в фантастическое морское существо - полуженщину, полурыбу.

- Нет, - сказал я Конселю, - это не сирена, а другое любопытное животное, которое еще изредка попадается в Красном море. Это дюгонь.

- Из отряда сиреновых, класса млекопитающих, высшего класса позвоночных животных, - отрапортовал Консель.

Объяснение Конселя не вызвало возражений.

Однакож Нед Ленд был начеку. У него глаза разгорелись при виде животного. Рука канадца готовилась метнуть гарпун. Короче говоря, наш гарпунер выжидал момента броситься в море и сразиться с животным в его родной стихии!

- О, - сказал он голосом, дрожавшим от волнения, - мне еще не доводилось бить «таких»!

Весь человек сказался в этом слове.

В эту минуту капитан Немо показался на палубе. Он сразу же заметил дюгоня, понял волнение канадца и обратился прямо к нему:

- Ежели бы при вас был гарпун, он жег бы вам руку, не так ли?

- Верно, сударь!

- И вы не отказались бы вернуться на денек к своей профессии китолова и внести это китообразное в перечень ваших трофеев?

- Не отказался бы!

- Ну, что ж, попытайте счастье!

- Благодарю вас, сударь! - ответил Нед Ленд, сверкнув глазами.

- Только смотрите, - продолжал капитан, - не промахнитесь! Это в ваших интересах.

- Неужели дюгонь такое опасное животное? - спросил я, не обращая внимания на канадца, который выразительно пожал плечами.

- В некоторых случаях, - отвечал капитан. - Бывает, что животное бросается на китоловов и опрокидывает их суденышко. Но не мистеру Ленду бояться дюгоня. У него верный глаз и твердая рука. Я особенно рекомендовал бы ему не упускать дюгоня, потому что его мясо считается тонким блюдом, а мистер Ленд не прочь полакомиться.

- А-а! - сказал канадец, - так оно еще позволяет себе роскошь иметь вкусное мясо?

- Да, мистер Ленд! Мясо дюгоня не отличишь от говяжьего, и оно чрезвычайно ценится. В Меланезии его подают только к княжескому столу. Но за этим превосходным животным охотятся столь хищнически, что дюгонь, как и ламантин, встречается все реже и реже.

- А что, если случайно этот дюгонь последний в своем роде? - серьезно спросил Консель. - Не следует ли его поберечь в интересах науки?

- Все может быть, - отвечал канадец, - но в интересах кулинарии следует за ним поохотиться.

- Итак, за дело, мистер Ленд! - сказал капитан Немо.

Тем временем семь человек из команды «Наутилуса», как всегда безмолвных и невозмутимых, взошли на палубу. Один из них держал в руке гарпун, привязанный к веревке, вроде тех, какими пользуются китобои. Шлюпку сняли с привязей, вынули из гнезда, спустили на воду. Шестеро гребцов сели за весла, седьмой стал за руль. Нед, Консель и я поместились на корме.

- А вы, капитан? - спросил я.

- Я не поеду, сударь. Желаю счастливо поохотиться!

Шлюпка отчалила. Гребцы дружно взялись за весла, и мы понеслись навстречу дюгоню, плававшему в двух милях от «Наутилуса».