Собрание сочинений в 12 т. Т. 3

Восточный склон Андских Кордильер, спускаясь длинными пологими скатами, незаметно переходит в равнину; на этой равнине оказался обломок горы с путешественниками. В этом новом краю расстилались тучные пастбища, высились, образуя настоящий лес, великолепные деревья и несметное число яблонь, отягощенных золотистыми плодами, посаженных еще во времена завоевания материка. То был, казалось, уголок плодородной Нормандии, заброшенный на эти плоские равнины, и при всяких иных обстоятельствах путешественник был бы поражен столь внезапным переходом от пустыни к оазису, от снеговых вершин к зеленеющим лугам, от зимы к лету.

Почва вновь стала совершенно неподвижной. Землетрясение прекратилось, и подземные силы проявляли, видимо, свою разрушительную работу где-то дальше, ибо цепь Кордильер всегда в каком-нибудь месте подвержена колебаниям или сотрясениям почвы. На этот раз землетрясение отличалось особой силой. Очертания гор резко изменились. На фоне голубого неба вырисовывалась новая панорама вершин, гребней, пиков, и проводник по пампе напрасно стал бы искать на них привычных ориентиров. Начинался восхитительный день. Восстав со своего влажного ложа - Тихого океана, - солнечные лучи скользили по серебристому простору, погружаясь в волны уже другого океана.

Было восемь часов утра.

Гленарван и его спутники благодаря усилиям майора мало-помалу вернулись к жизни. Они были лишь сильно оглушены. Итак, они спустились с Кордильер и могли бы приветствовать такое передвижение, все заботы о котором взяла на себя природа, если бы не исчез один из них, самый слабый, еще ребенок, Роберт Грант.

Мужественный мальчик покорил сердца спутников. Паганель, особенно к нему привязавшийся, да и майор, несмотря на свой холодный вид, - все полюбили его, но больше всех полюбил его Гленарван. Он пришел в отчаяние, когда узнал об исчезновении Роберта. Гленарван словно видел несчастного мальчика, лежащего на дне пропасти и тщетно зовущего на помощь его, своего второго отца.

- Друзья мои, друзья мои, - говорил Гленарван, с трудом удерживая слезы, - нужно искать его, надо его найти! Не можем мы его бросить на произвол судьбы! Ни одна долина, ни одна пропасть, ни одна бездна не должны остаться необследованными. Обвяжите меня веревкой! Спустите в эти пропасти! Я так хочу! Слышите: хочу! Лишь бы Роберт был жив! Утратив сына, как мы осмелимся найти его отца? И какое имеем мы право спасать капитана Гранта ценою жизни его ребенка!

Спутники Гленарвана молча слушали его. Они понимали, что он жаждет прочесть в их глазах хотя бы тень надежды, и избегали смотреть на него.

- Ну что ж, - продолжал Гленарван, - вы слышали меня! Вы молчите! Так, значит, вы больше уже ни на что не надеетесь! Ни на что!

Все молчали. Наконец, заговорил Мак-Наббс:

- Кто из вас, друзья мои, помнит, в какой именно момент исчез Роберт?

Ответа на этот вопрос не последовало.

- Скажите по крайней мере, подле кого был мальчик во время спуска? - продолжал майор.

- Подле меня, - отозвался Вильсон.

- До какого момента ты видел его подле себя? Постарайся припомнить! Говори!

- Я помню вот что, - ответил Вильсон: - минуты за две до толчка, которым кончился наш спуск, Роберт, уцепившись за пучок лишайника, держался еще подле меня.

- Минуты за две? Подумай хорошенько, Вильсон. Минуты могли показаться тебе очень долгими. Не ошибаешься ли ты?

- Думаю, что не ошибаюсь. Да, именно так: минуты за две, а быть может, и того меньше.

- Пусть так. А где находился Роберт: справа или слева от тебя? - спросил Мак-Наббс.

- Слева. Я помню, как его пончо хлестало меня по лицу.

- А ты по отношению к нам находился с какой стороны?

- Тоже слева.

- Итак, значит, Роберт мог исчезнуть только с этой стороны, - проговорил майор, поворачиваясь к горе и указывая вправо. - Прибавлю, что, принимая во внимание время исчезновения мальчика, можно с уверенностью сказать, что он упал на ту часть горы, которая снизу ограничена равниной, а сверху - стеной в две тысячи футов. Там-то и следует его искать, и, распределив между собой этот район, мы там его и найдем.

Никто не прибавил ни слова. Шесть человек взобрались по склону Кордильер, расположились цепью на хребте и начали на разной высоте поиски. Держась вправо от линии спуска, они обыскивали малейшие трещины, спускались, рискуя жизнью, на дно пропастей, местами заваленных обломками массива, и выбирались оттуда с окровавленными руками и ногами, в изодранной одежде. В течение долгих часов вся эта часть Кордильер, за исключением нескольких, совершенно недоступных плоскогорий, была обследована самым тщательным образом, и ни одному из этих мужественных людей не пришло в голову подумать об отдыхе. Но, увы, все поиски оказались тщетными. Ребенок нашел в горах не только смерть, но и могилу, навеки сокрытую надгробной плитой какой-нибудь огромной скалы.

Около часа дня Гленарван и его спутники, разбитые усталостью, удрученные, вновь сошлись на дне долины. Гленарван глубоко страдал. Он говорил с трудом, с его губ слетали одни и те же слова, прерываемые вздохами:

- Не уйду отсюда! Не уйду!