Собрание сочинений в 12 т. Т. 3

С момента, как путешественники покинули берега Гуамини, они, к своему немалому удовлетворению, установили заметное снижение температуры. Средняя температура днем была не более 17 градусов по Цельсию. Сильные холодные ветры, постоянно дующие из Патагонии, непрерывно охлаждали воздух. Животные и люди, сильно страдавшие от засухи и зноя, теперь дышали полной грудью. Ехали бодро и уверенно. Но, вопреки уверениям Талькава, край оказался совершенно безлюдным, или, точнее сказать, обезлюдевшим.

Путь к востоку, вдоль тридцать седьмой параллели, по которому двигался отряд, тянулся вдоль небольших озер с пресной или соленой водой. У воды под сенью кустов порхали проворные корольки, пели веселые жаворонки; тут же мелькали тангары - соперники колибри по своему разноцветному блестящему оперению. Эти красивые птицы весело хлопали крыльями, не обращая внимания на скворцов с красными погонами и красной грудью, которые важно расхаживали взад и вперед по откосам дороги. На колючих кустах раскачивалось, словно креольский гамак, подвижное гнездо птицы «аннубис», а по берегам озер, распуская по ветру огненного цвета крылья, целыми стаями бродили великолепные фламинго. Тут же виднелись их гнезда, имевшие форму усеченного конуса примерно в фут вышиной, во множестве расположенные один возле другого, образуя нечто вроде городка. Приближение всадников не очень встревожило фламинго, и это крайне не понравилось ученому Паганелю.

- Мне давно хотелось увидеть, как летают фламинго, - сказал он майору.

- Вот и прекрасно! - отозвался майор.

- И поскольку представляется случай, то я им и воспользуюсь.

- Воспользуйтесь, Паганель.

- Пойдемте со мной, майор; пойдем и ты, Роберт. Мне нужны свидетели.

И Паганель, пропустив вперед большинство своих спутников, направился в сопровождении майора и Роберта к стае краснокрылых. Приблизившись к ним на расстояние ружейного выстрела, географ выстрелил холостым зарядом, так как не хотел напрасно проливать птичью кровь, и фламинго, словно сговорившись, поднялись и всей стаей улетели. Паганель в это время внимательно наблюдал за ними сквозь очки.

- Ну что, заметили вы, как они летают? - спросил он майора, когда стая скрылась из виду.

- Конечно, - ответил Мак-Наббс. - Только слепой не увидел бы этого.

- Скажите, похож, по-вашему, летящий фламинго на оперенную стрелу?

- Нисколько.

- Ни малейшего сходства, - прибавил Роберт.

- Я был уверен в этом, - с довольным видом заявил ученый. - Однако это не помешало моему знаменитому соотечественнику Шатобриану сделать это неудачное сравнение фламинго со стрелой. Запомни, Роберт: сравнение - это самая опасная риторическая форма. Опасайся сравнений всю свою жизнь и прибегай к ним лишь в крайних случаях.

- Итак, вы довольны результатом вашего опыта? - спросил майор.

- Я в восторге.

- И я тоже. Но пришпорим коней: по милости вашего знаменитого Шатобриана мы почти на целую милю отстали.

Когда они догнали своих спутников, то Паганель увидел, что Гленарван ведет какой-то оживленный разговор с индейцем, видимо плохо понимая его. Талькав то и дело умолкал, внимательно вглядываясь в горизонт, и всякий раз на его лице отражалось сильное удивление.

Гленарван, не видя подле себя своего обычного переводчика, попытался сам расспросить индейца, но тщетно. И как только он заметил приближавшегося ученого, так уже издали крикнул ему:

- Скорей идите сюда, друг Паганель, мы с Талькавом никак не можем понять друг друга!

Побеседовав несколько минут с патагонцем, Паганель обратился к Гленарвану.

- Талькав, - сказал он, - очень удивлен одним, в самом деле, странным явлением.

- Каким же?

- Тем, что нигде кругом не видно ни индейцев, ни даже их следов. Обычно их отряды всегда пересекают эти равнины во всех направлениях: то эти индейцы гонят выкраденный скот, то пробираются к самым Кордильерам, чтобы продавать там местного изделия ковры и бичи, сплетенные из кожи.

- А чем объясняет Талькав исчезновение индейцев?

- Он сам ничего не понимает и удивляется.

- Но каких индейцев рассчитывал он встретить в этой части пампасов?

- Как раз тех, в чьих руках находились пленники европейцы; индейцев, находящихся под властью касиков Кальфоукоура, Катриеля или Янчетруса.

- Что это за люди?

- Это вожди некогда могущественных племен. Лет тридцать тому назад их оттеснили в горы. С той поры они подчинились Аргентине - насколько, впрочем, способен подчиниться индеец - и кочуют по пампе и по провинции Буэнос-Айрес. И я удивлен не менее Талькава тем, что нам нигде не попадаются следы индейцев в этих местностях, где они обычно разбойничают.

- Но, в таком случае, что же нам следует предпринять? - спросил Гленарван.

- Сейчас узнаю, - ответил Паганель.

И, поговорив несколько минут с Талькавом, он сказал:

- То, что советует патагонец, кажется мне очень разумным. По его мнению, нам следует продолжать путь на восток до форта Независимый, и если даже там мы не получим никаких сведений о капитане Гранте, то во всяком случае узнаем, куда девались индейцы аргентинских равнин.

- А форт этот далеко отсюда? - поинтересовался Гленарван.