Собрание сочинений в 12 т. T. 12

И правда, по сравнению со своим товарищем Пескад мог сойти прямо-таки за ученого! Но бедный малый отлично сознавал, как много пробелов в его образовании. Где и как было ему учиться? Ведь, по его собственным словам, единственной школой, которую он посещал, был «Лицей для карпов в Фонтенбло». Поэтому он теперь часами просиживал в библиотеке Артенака, стараясь пополнить свои знания, читал, учился, в то время как Матифу с разрешения доктора ворочал прибрежные камни и копал песок, расчищая местечко для рыбной ловли.

Петер Батори всячески поощрял занятия Пескада; он оценил его незаурядный ум, которому недоставало только культуры. Петер стал его учителем, решив дать ему начальное образование, и ученик делал быстрые успехи. Но Петер сблизился с Пескадом и по другим причинам. Ведь Пескад многое знал о его прошлом. Ведь ему было поручено наблюдать за особняком Торонталей. Ведь он находился на Страдоне, когда Петера везли на кладбище, и видел, как Саву в обмороке вносили в дом. Пескаду пришлось не раз рассказать Петеру об этих прискорбных событиях, в которых он принимал косвенное участие. Только с ним и мог отвести душу Петер, когда ему становилось слишком тяжело.

Между тем в скором времени доктор собирался осуществить двойную задачу — вознаградить пострадавших и покарать злодеев.

Он не успел оказать помощь Андреа Феррато, очень быстро умершему на каторге. И ему хотелось что-нибудь сделать для его детей. К сожалению, несмотря на все старания его агентов, никак не удавалось узнать о судьбе Луиджи и его сестры. После смерти отца они уехали из Ровиня, покинули Истрию и вновь обрекли себя на изгнание. Куда они направились? Этого никто не знал, и это очень огорчало доктора. Однако он все еще надеялся разыскать детей человека, который пожертвовал собою ради него, и, по распоряжению доктора, их усиленно разыскивали.

Заветным желанием Петера было перевезти мать на Антекирту, но доктор хотел воспользоваться преимуществами, какие им давала мнимая смерть Петера, и разъяснил юноше, что следует действовать крайне осторожно. К тому же доктор хотел подождать, пока Петер окончательно окрепнет, чтобы взять его с собой в путешествие. Наконец, зная, что свадьба Савы и Саркани отсрочена из-за смерти госпожи Торонталь, доктор решил ничего не предпринимать до тех пор, пока брак этот не будет заключен.

Один из рагузских агентов доктора зорко наблюдал как за домом госпожи Батори, так и за особняком на Страдоне и осведомлял его обо всем, что там происходило.

Таково было положение вещей. Доктор с нетерпением ожидал подходящего момента, когда можно будет начать решительные действия. Правда, Карпена бесследно исчез, уехав из Ровиня, зато Силас Торонталь и Саркани, находившиеся в Рагузе, уже никак не могли выскользнуть у него из рук.

Легко себе представить, что пережил доктор, когда в Ратушу была доставлена депеша, принятая с Мальты. Там говорилось, во-первых, что Силас Торонталь, Сава и Саркани выехали из Рагузы, а во-вторых, что госпожа Батори и Борик исчезли и никаких следов их разыскать не удается.

Теперь уже нельзя было медлить. Доктор вызвал к себе Петера и познакомил его с содержанием телеграммы. Какой это был удар для Петера! Мать его исчезла, Сава увезена отцом неизвестно куда и, конечно, попрежнему находится во власти Саркани!

— Мы поедем завтра же, — сказал доктор.

— Нет, сегодня! — воскликнул юноша. — Но где нам искать мою мать? Где ее искать?…

Он не договорил. Доктор прервал его:

— Может быть, поспешный отъезд Торонталя и Саркани из Рагузы и исчезновение госпожи Батори ничем не связаны между собой и это лишь простое совпадение. Но первым делом надо разыскать этих двух негодяев.

— Где же их разыскивать?

— В Сицилии… вероятно.

Читатель помнит, что в разговоре Саркани с Зироне, который граф Шандор подслушал в башне Пизино, Зироне упомянул о Сицилии, как об арене своих подвигов, и предложил своему сообщнику вернуться туда, если понадобится. Доктор хорошо это запомнил, а также и имя Зироне. Конечно, то были скудные данные, но они все же могли помочь отыскать след Саркани и Силаса Торонталя.

Итак, было решено немедленно двинуться в путь. Пескада и Матифу предупредили, чтобы они были наготове, так как им придется сопровождать доктора. Тут Пескад впервые узнал, кто такие Силас Торонталь, Саркани и Карпена.

— Три прохвоста. Я так и думал!

Потом он обратился к Матифу:

— Скоро твой выход!

— Скоро?

— Да, но жди моей реплики.

Отъезд состоялся в тот же вечер. «Феррато» стоял под парами; продовольствие и уголь были запасены в достаточном количестве, компасы в исправности, и около восьми часов вечера яхта вышла в море.

От самой отдаленной точки залива Большой Сирт до мыса Портио ди Пало, на юге Сицилии, в круглых цифрах девятьсот пятьдесят миль. Быстроходная паровая яхта, делавшая более восемнадцати миль в час, могла пройти это расстояние в полтора суток.