Собрание сочинений в 12 т. T. 12

Последовал ряд ужасных проигрышей. Недавний выигрыш Силаса Торонталя мало-помалу растаял. На банкира было страшно смотреть: лицо побагровело, глаза блуждали, пальцы судорожно цеплялись за край стола, за стул, за пачки банковых билетов, за столбики золотых монет, с которыми он не в силах был расстаться. Судорожные движения, дрожь, пробегающая по телу, нервное подергивание делали его похожим на утопающего! И некому удержать безумца на краю пропасти! Никто не протянет ему руку помощи! Саркани и пальцем не шевельнет, чтобы оторвать его от игорного стола и увести прочь, пока он окончательно не погиб и разум его не помутится от этой внезапной катастрофы.

В десять часов вечера Силас Торонталь рискнул последним, что у него было. Сначала он выиграл, затем проиграл. Когда банкир встал из-за стола, вне себя, охваченный безумным желанием, чтобы потолок казино рухнул и раздавил вместе с ним всех находящихся здесь людей, у него не оставалось ничего из всех миллионов банкирского дома Торонталя, восстановленного на миллионы графа Шандора.

В сопровождении Саркани, походившего в эту минуту на его тюремщика, Силас Торонталь поспешно покинул игорный зал и, пробежав через холл, выскочил из казино. Затем оба пересекли парк и устремились по тропинке, которая ведет в селение Тюрби.

Пескад последовал за ними. Мимоходом он разбудил дремавшего на скамейке Матифу, крикнув ему:

— Тревога!… В оба глядеть! Ушки на макушке!

И Матифу бросился вместе с ним по следу, который теперь нельзя было терять.

Между тем Саркани и Силас Торонталь продолжали подниматься по извилистой тропинке, петляющей по склону горы среди оливковых и апельсиновых садов. Благодаря этим капризным поворотам Пескад и Матифу ни на минуту не теряли из виду сообщников, хотя и не могли слышать, о чем они говорят.

— Вернитесь в отель, Силас! — повелительно повторил Саркани. — Вернитесь и возьмите себя в руки!

— Нет!… Мы разорены!… Расстанемся!… Я не хочу больше видеть вас!… Не хочу!…

— Зачем нам расставаться?… К чему?… Вы поедете вместе со мной, Силас!… Завтра мы покинем Монако!… У нас достаточно денег, чтобы добраться до Тетуана, Там мы завершим начатое дело!

— Нет!… Нет!… Оставьте меня, Саркани, оставьте меня! — отвечал Силас Торонталь.

И он резко отталкивал сообщника, когда тот хотел схватить его за руку. Затем бросался бежать со всех ног, и Саркани едва поспевал за ним. Не глядя перед собой, Силас Торонталь рисковал на каждом шагу свалиться в один из глубоких оврагов, между которыми извивается горная тропинка. Его преследовала одна мысль: бежать из Монте-Карло, где он окончательно разорился, бежать от Саркани, который своими советами довел его до нищеты, бежать куда глаза глядят, а там будь что будет!

Саркани прекрасно понимал, что ему уже не справиться со своим сообщником и тот ускользает из-под его власти! Ах, если бы банкир не знал тайны, которая могла погубить Саркани или же окончательно испортить ему последнюю игру! Тогда негодяй даже не вспомнил бы о человеке, которого сам увлек на край пропасти. Но прежде чем скатиться в пропасть, Силас Торонталь мог крикнуть, и нужно было во что бы то ни стало заглушить этот крик!

Оставался лишь один шаг от мысли о преступлении до самого преступления, и Саркани не колеблясь решился на этот шаг. Разве не мог он совершить теперь, в эту ночь, где-нибудь в пустынном месте то, что собирался сделать по дороге в Тетуан, в марокканской глуши?

Но в этот час между Монте-Карло и Тюрби еще встречались запоздалые пешеходы, спускавшиеся или поднимавшиеся по склону горы. На крик Силаса Торонталя могли явиться люди, а преступник, конечно, хотел избежать кары. Отсюда необходимость ждать. Там, выше, за селением Тюрби и монакской границей, на дороге Корниш, проходящей на высоте двух тысяч футов по отрогам Приморских Альп, Саркани уже нечего было опасаться. Никто не придет на помощь его жертве! Невозможно будет даже найти труп на дне пропасти, обрывающейся у края дороги.

И все же Саркани в последний раз попытался воздействовать на сообщника, убедить его, чтобы он вернулся в Монте-Карло.

— Идем же, Силас, идем! — воскликнул он, хватая банкира за руку. — Завтра мы снова начнем игру!… У меня еще есть немного денег…

— Нет!… Оставьте меня, оставьте!… — крикнул Силас Торонталь в бешенстве.

И будь он в силах бороться с Саркани или подвернись ему под руку оружие, банкир не задумался бы отомстить своему бывшему триполитанскому агенту, который причинил ему столько зла.

От гнева силы Торонталя удвоились, он оттолкнул Саркани, добежал до конца тропинки и стал взбираться по грубо высеченной в скале лестнице, которая поднималась среди садиков, лепившихся по склону горы. Вскоре он добрался до главной улицы селения Тюрби, расположенного на узком перевале между «Собачьей головой» и горой Ажель, — здесь некогда проходила граница между Италией и Францией.

— Ступай же, Силас! — крикнул в последний раз Саркани. — Ступай, но далеко тебе не уйти!