Собрание сочинений в 12 т. Т. 1

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Сноп света. — Миссионер. — Похищение при электрическом свете. — Священник-лазарист. — Слабая надежда на выздоровление миссионера. — Заботы доктора. — Самоотверженная жизнь. — Полет над вулканом

Фергюссон стал направлять яркий сноп электрического света в разные стороны. Наконец, он остановил его на одном месте, и оттуда сразу донеслись вопли ужаса. Дик и Джо смотрели во все глаза на представившееся им зрелище.

Баобаб, над которым почти неподвижно висела «Виктория», рос посреди лужайки. Среди полей кунжута и сахарного тростника разбросано было штук пятьдесят низких хижин с коническими крышами, а вокруг них кишело многочисленное племя негров. Почти под самой «Викторией», в каких-нибудь ста футах от нее, стоял столб. У подножия его виднелось человеческое существо — молодой человек лет тридцати, с длинными черными волосами, полуголый, худой, окровавленный и израненный; он склонил голову на грудь, как распятый Исус. Выстриженные на макушке волосы говорили о том, что на этом месте недавно была тонзура.

— Это миссионер! — закричал Джо. — Священник!

— Бедняга! Несчастный! — восклицал Дик.

— Мы его спасем, — уверял доктор. — Спасем.

При виде шара, похожего на огромную комету с ярко сверкающим хвостом, негры, понятно, пришли в ужас. Слыша их вопли, пленник поднял голову. В глазах его блеснуло выражение надежды, и, не отдавая себе отчета в том, что происходит вокруг него, он протянул руки к своим неожиданным спасителям.

— Он жив! Он жив! — радостно закричал Фергюссон. — Слава богу! А дикари в полнейшем ужасе. Мы его спасем. Вы готовы, друзья мои?

— Готовы, Самуэль.

— Ну, Джо, туши горелку.

Приказ доктора сейчас же был выполнен. Едва заметный ветерок нес «Викторию» к пленнику; одновременно шар, вследствие охлаждения газа, мало-помалу спускался. Еще минут десять «Виктории» плавала в волнах света. Фергюссон все направлял на толпу ослепительный сноп лучей, от которого негры, придя в неописуемый страх, один за другим забились в свои хижины. Площадка опустела. Доктор был прав, возлагая надежды на сверхъестественное появление «Виктории», бросающей солнечные лучи среди ночного мрака

Корзина приблизилась к земле. Несколько смельчаков-негров, видя, что добыча ускользает от них, вернулось, испуская громкие крики. Кеннеди схватил свой карабин, но доктор запретил ему стрелять. Миссионер не был даже привязан к столбу — это было лишнее при его полнейшем изнеможении. Он стоял на коленях, не имея сил держаться на ногах. В ту минуту, когда «Виктория» коснулась земли, охотник, откинув в сторону свой карабин, схватил в охапку миссионера и втащил его в корзину. В это же мгновение Джо сбросил на землю двухсотфунтовый балласт.

Доктор был уверен, что «Виктория» должна понестись вверх с необыкновенной быстротой, но, вопреки его ожиданию, она, поднявшись на три-четыре фута, внезапно остановилась.

— Кто нас держит? — в ужасе закричал доктор.

С дикими криками к «Виктории» мчалось несколько дикарей.

— Ах! — воскликнул Джо, наклонившись над бортом. — Один из этих свирепых негров уцепился за низ нашей корзины.

— Дик! Дик! — крикнул доктор. — Ящик с водой!

Дик сразу понял мысль своего друга и, схватив один из ящиков с водой, весивший более ста фунтов, вышвырнул его за борт.

Освободившись от балласта, «Виктория» сразу подпрыгнула вверх футов на триста, и толпа, видя, что пленник уносится от нее в луче ослепительного света, огласила воздух неистовым ревом…

— Ура! — радостно вскрикнули Кеннеди и Джо.

Тут «Виктория» снова рванулась ввысь, и на этот раз больше, чем на тысячу футов.

— Что случилось? — спросил Кеннеди, от толчка едва удержавшийся на ногах.

— Ничего, — ответил Фергюссон. — Просто этот негодяй, наконец, покинул нас.

Джо, быстро нагнувшись над бортом корзины, увидел, как дикарь с распростертыми руками летел вниз, как он несколько раз перевернулся в воздухе и, наконец, грохнулся о землю.

Доктор разъединил провода, и наступила полнейшая тьма. Был час ночи. Француз, все время лежавший в обмороке, открыл глаза.

— Вы спасены, — сказал ему Фергюссон.

— Спасен от мучительной смерти, да, — с печальной улыбкой ответил француз по-английски. — Благодарю вас, братья, но не только дни мои, а самые часы сочтены. Немного мне осталось жить.

И миссионер, вконец обессиленный, впал в забытье.

— Он умирает! — закричал Дик.

— Нет, нет, — ответил Фергюссон, наклоняясь над французом. — Но он очень слаб. Давайте положим его под тент.

Они осторожно уложили на постель это жалкое, исхудалое тело, все покрытое шрамами и свежими ранами от ножей и огня. Доктор нащипал из своего носового платка немного корпии и наложил ее на раны, предварительно промыв их. Он действовал умело и ловко, как настоящий врач. Затем, вынув из своей аптечки подкрепляющее средство, он влил несколько капель в рот миссионера. Тот едва имел силы прошептать: «Благодарю, благодарю».