Собрание сочинений. Том 6

— О, надеюсь, что нет, я уверена что нет! — одновременно воскликнули обе артистки.

Но грабителю было некогда продолжать разговор. Далеко на дороге показались две маленькие светящиеся точки. Предстояло новое дело, и им нужно было заняться отдельно. Он развернул автомобиль, приподнял в знак прощания шляпу и поспешил навстречу очередной жертве, а мисс Флосси и мисс Гильда, высунувшись из приведенной в негодность машины и все еще переживая свое приключение, наблюдали за красным пятнышком стоп-фары, пока оно не слилось с темнотой.

Но в этот раз грабитель мог рассчитывать на более богатую добычу. Освещая дорогу четырьмя большими фарами, на возвышенность взбирался роскошный шестидесятисильный «даймлер»; его ровное глубокое похрапывание свидетельствовало о большой мощности мотора. Подобно старинному испанскому галиону с высокой кормой, груженному сокровищами, автомобиль шел своим курсом, но должен был остановиться, когда встречная машина развернулась у него перед самым радиатором. Из открытого окна лимузина высунулось разъяренное, покрытое красными пятнами лицо. Грабитель увидел высокий лоб с большими залысинами, отвислые щеки и маленькие злые глазки, проглядывающие из складок жира.

— Прочь с дороги! Сейчас же убирайся с дороги! — резким, скрипучим голосом крикнул путешественник. — Хери, поезжай прямо на него. Или иди и вышвырни его из машины! Он пьян, говорю тебе, он пьян!

До этого манеры современного сухопутного пирата можно было назвать даже учтивыми. Теперь они стали грубыми. Когда шофер, плотный, сильный человек, подстегиваемый выкриками своего пассажира, выскочил из машины и вцепился грабителю в горло, тот ударил его по голове рукояткой револьвера. Шофер со стоном упал на землю. Переступив через распростертое тело, незнакомец с силой рванул дверцу автомобиля, схватил толстяка за ухо, не обращая внимания на его вопли, выволок на дорогу. Потом, неторопливо занося руку, дважды ударил его по лицу. В тиши ночи пощечины прозвучали, как револьверные выстрелы. Побледневший, словно мертвец, и почти потерявший сознание толстяк бессильно сполз на землю возле машины. Грабитель распахнул на нем пальто, сорвал массивную золотую цепочку со всем, что на ней было, выдернул из черного атласного галстука булавку с крупным сверкающим брильянтом, снял с пальцев четыре кольца, каждое из которых стоило по меньшей мере трехзначную сумму, и, наконец, вытащил из внутреннего кармана толстяка пухлый кожаный бумажник. Все это он переложил в карманы своего пальто, добавив жемчужные запонки пассажира и даже запонку от его воротника. Убедившись, что поживиться больше нечем, грабитель осветил фонариком распростертого шофера и убедился, что тот жив, хотя и потерял сознание. Незнакомец вернулся к хозяину и начал яростно срывать с него одежду; полагая, что пришел его конец, толстяк задрожал и в ужасе заскулил.

Неизвестно, что собирался сделать бандит, но ему помешали. Какой-то звук заставил его повернуть голову, и он увидел невдалеке огни быстро приближающейся с севера машины. Несомненно, она уже повстречалась с ограбленными и теперь шла по его следу, набитая полицейскими со всей округи.

В распоряжении грабителя оставались считанные минуты. Он бросил валявшегося на земле толстяка, вскочил в машину и на полной скорости помчался по шоссе. Немного погодя «роллс-ройс» свернул на узкую проселочную дорогу и полетел по ней, не сбавляя хода. Лишь после того, как между ним и преследователями оказалось пять миль, неизвестный рискнул остановиться. В уединенном месте он пересчитал добычу всего вечера: тощий бумажник мистера Рональда Баркера, более толстые — четыре фунта в обоих — кошельки актрис и в заключение великолепные драгоценности и туго набитый бумажник плутократа с «даймлера». Пять бумажек по пятьдесят фунтов, четыре по десять, пятнадцать соверенов [46]и некоторое количество ценных бумаг представляли солидную добычу. Для одного вечера вполне достаточно. Пират спрятал награбленное в карман, закурил и продолжал путь с видом человека, совесть которого абсолютно чиста.