Читаем Собрание сочинений. Том 4 полностью

Бедная Вера Павловна эпохи Чернышевского! Даже в самом жутком сне не могли ей присниться подобные последствия женской эмансипации! Но что это иное, как не инфантилизм, как не человеческая несостоятельность в самом хронически запущенном состоянии?

Уцеплюсь за одну немаловажную деталь: А. В. С. раздражает размеренный, тихий образ жизни родителей, не смеющих сделать ей даже замечание. «Видите! — воскликнет человек, ищущий здесь рецептов. — Плохо, когда родители опекают, но плохо и когда молчат!»

Бесспорно! Потакание — какое точное русское слово! — так вот, потакание худо в любом своем проявлении, и тихое потакание ничуть не лучше потакания громкого, осмысленного, громогласно декларирующего свои псевдоцели. Дома распущенной и распустившейся А. В. С., как называет она себя, сопротивление ее нравам оказывал один-единственный, ныне покойный, дед, и он же — заметьте! — вызывает у внучки самое глубокое уважение. Она поминает войну и ордена, это справедливо, потому что борьба деда с собственной внучкой за нее же самое, слившись с прошлым человека, которого нет, рождает в А. В. С. естественную тоску по самому главному, чего у нее-то как раз и нет: тоску по настоящей цели, по идее, по идейности — и в высоком, и в практическом, земном смысле. Дед жил богаче; даже в борьбе деда за нее она если и не видит, то чувствует осмысленность и выражение идеи.

Дай-то бог, чтобы через осмысление собственных поступков пришла наша юная беспутница к смыслу жизни, к цели.

Много хлопот несет с собою инфантилизм. Однако чего-чего, но вот безысходность не ведущее его свойство. Думаю, относиться к инфантилизму следует без излишнего испуга и всевозможных перегибов. Мыслящее существо все-таки отыскивает выход — к делу, к поступку.

Но перед поступком есть важный этап — очень важный применительно к инфантилизму, — то, что я называю осмысленностью, осознанием невозможности подобного существования.

Вот, на мой взгляд, яркий документ этого важного этапа:

«Я принадлежу к «некоторой части» нашей молодежи, пораженной микробом этой болезни. Инфантильность — это почти всеобщее бедствие. Истоки ее, на мой взгляд, кроются в непреодолимости «искуса благополучием». Почему некоторые молодые люди не любят говорить о войне? О стройках? Это, так сказать, срабатывает система торможения — то есть мы чувствуем, что, если сопоставлять поколения, это сопоставление будет выглядеть явно не в пользу нашего. Что же это? Вечный конфликт отцов и детей? По-моему, это гораздо серьезнее, т. е. все перевернулось с ног на голову — «ретрограды», «устаревшие» родители оказываются на деле куда прогрессивнее своих деток.

Мы ощущаем свою непрочность, мы не приучены к работе, и, верьте, мы несчастливы. Помните, у Блока:

Верь, несчастней моих молодых поколенийНет в обширной стране…

И у нас почти то же самое.

Спрашивается: где выход? Выход есть, это уже система. (Может быть, многие будут не согласны с моими наблюдениями, но исключения только подтверждают правило, моя система — это сама жизнь.) Выход — это потрясение. Все равно какое. Но сильное, чтобы его следствием была неизбежная переоценка ценностей. Многие из нас прошли через это (исключение — единицы). Если же его нет — люди пополняют собой галерею «лишних людей» в современном варианте.

С уважением, Виктор С.».

Итак, потрясение как выход. Что ж, максималистский, но не чуждый здравого смысла путь.

Однако пойдем от противного. Немало славных и чистых ребят встречаю я в жизни — поездках, на пленумах комсомольского ЦК, — тех, кто нашел себя без долгих словопрений, живет идеей, хорошей высокой целью. Что ж, все прошли через потрясение? Кому-то оно потребуется, еще как, но великое множество людское, вырастая в простых обстоятельствах, умеет сохранить себя, остается собою, сызмала избрав прямой и открытый путь. Нравственное здоровье близких не может освободить ребенка от инфантильности возраста, но может охранить от хронического течения этой болезни.

Ведь еще великий Маркс сказал: бытие определяет сознание.

Бытие помельчавших мечтаний, узколичностных интересов, подешевевших иллюзий, решений, сильно отцензурованных старшими членами семьи, определяет затяжной характер инфантильности и трансформацию снов и сновидений Верочки восьмидесятых годов двадцатого века, называющей сегодня себя А. В. С.

Не надо бранить ее слишком уж громко. Большой процент ответственности за ее мечтания и поступки лежит на взрослых, отнимающих у нее право собственного решения. Тургеневский конфликт отцов и детей, по моему разумению, обретает в этом смысле новое, порой внешне абсолютно бесконфликтное дыхание.

В сущности, настает пора поддержать стремление детей к самостоятельности в новых социальных условиях. Настает пора обратить на это самое серьезное внимание родителей, если они хотят своим детям подлинного, а не фальшивого добра.

* * *

Я думаю, каждое новое явление в жизни требует длительного наблюдения над его результатами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лиханов А.А. Собрание сочинений в 4 томах

Собрание сочинений. Том 3
Собрание сочинений. Том 3

В этом томе собраны произведения, которые А. Лиханов адресовал преимущественно читателю взрослому. Они написаны в 70-е годы и в начале 80-х. Время действия их различно: война, трудное послевоенное восстановление, наши дни. Но все они рождены и пронизаны чувствами, мыслями и стремлениями, которые характерны для творчества писателя в целом. "Что касается меня, — говорил А. Лиханов, — то и детская моя проза, и юношеская, и взрослая, и публицистика всегда на первое место выводили вопросы чести и совести. И "Чистые камушки", и «Лабиринт», и «Обман», и "Благие намерения", и «Голгофа», и "Высшая мера" — все они об этом" ("Низкий поклон тебе, вятская земля". — "Кировская правда", 1985, 13 сентября).

Альберт Анатольевич Лиханов , Артур Игнатиус Конан Дойль , Говард Лавкрафт , Евгений Александрович Евтушенко , Карл Генрих Маркс

История / Советская классическая проза / Прочее / Фэнтези / Современная проза

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература