Собрание сочинений. Том 4. Повести

Примеров таких диаметрально противоположных мнений можно привести много. В чем причина таких противоречивых суждений даже у профессионалов? Многие критики постоянно подчеркивают, что В. Тендряков — писатель трудный. Каждая созданная им вещь «носит печать истовой напряженности чувства и мысли, знак полной отдачи своему делу» (Томашевский Ю. «Сегодня и вчера». «Молодая гвардия», 1977). Такой же отдачи, напряженного поиска, своеобразной совместной работы, требует он и от читателя. Директор Павлышской школы им. В. Сухомлинского — Н. Кодан говорит: «У меня такое впечатление, что я прочитал два раза не одну повесть, а две совершенно разные… Автор намеренно вызывает „огонь на себя“… Максимализм героев не страшен, повышенная требовательность к себе не убьет. Молодость без максимализма — не молодость» («По требованию жизни». — «Лит газ.», 1977, 20 ноября).

Прочтение повести не по законам, которые исповедует автор приводит к резко противоречивым суждениям. Критики часто тенденциозно толкуют произведения Тендрякова, попадаясь на «любезно предложенный автором крючок упрощенного смысла» (Эльяшевич Ар. «Горизонтали и вертикали». Л., «Сов. пис.», 1984).

«Не знаю ни одного современного советского писателя, — говорит Ар. Эльяшевич (там же) — чьи книги подвергались бы такому частому и такому пристрастному обсуждению».

Читательская почта по повести «Ночь после выпуска» была такой обширной у писателя и в редакциях газет и журналов, что такие журналы, как «Литературное обозрение» (1975, № 1) опубликовало стенограмму «круглого стола» с участием директоров школ, учителей, библиотекарей, преподавателей вузов и критиков, а «Литературная газета» (1975, 1 января) провела подробный обзор писем. Читательскую почту анализировала писатель Л. Кабо.

«Тендряков вносит путаницу в школьное образование и приносит ему вред» (Г. Чернобривцев, Новая Каховка). «Вы свету открыли мою боль и тревогу за судьбу поколений. Убежден, что без Вашего слова опасно двигаться по ухабам» (С. Маранц, учитель Челябинск). Анализируя читательскую почту, писательница Л. Кабо пишет: «…с нею соглашаешься и не соглашаешься, на нее сердишься и возвращаешься к ней снова и снова. Она не дает забыть о себе ни на минуту. И в этом затянувшемся споре с автором и с самим собой думаешь о главном: о подрастающем поколении, о тех нравственных и гражданских ценностях, которыми мы это поколение обогащаем. И о том, как мы, взрослые, виноваты! Позавидуешь писателю, который думает и нас заставляет думать — бескомпромиссно, бесстрашно».

На читательской конференции на вопрос: «Правомерно ли устраивать такой суд над ребятами? Ваши персонажи не по-детски жестоки. Нравственно ли это?» — В. Тендряков ответил: «Жестоки? В том-то и фокус, что это самые обычные парни и девушки. Но как часто люди создают сами такую ситуацию, когда становятся не похожими на себя. Вот это-то и важно понять — жестокость не от бога и не наследуется с генами от родителей. Она способна самозарождаться. Нравственное затмение может случиться с каждым, с целой группой людей… и мы должны тут быть бдительны к себе самим».

Пьеса «Ночь после выпуска» была поставлена во многих театрах страны. Она шла на профессиональной сцене и в самодеятельных коллективах. Постановки по повести были осуществлены в Венгрии, Болгарин, ГДР, Польше, Чехословакии, ФРГ, Финляндии и Швеции. В Берлине действие спектакля было перенесено в зрительный зал. Немецкие студенты и школьники, сломив течение пьесы, переходили к решению своих больных проблем. «Прозрачная стена», отделяющая актера от зрителя, была разрушена, а спектакль в таком трансформированном виде продолжался более четырех часов. В. Тендряков, который присутствовал на спектакле, сказал, что это высшая оценка его произведения.

Н. Асмолова-Тендрякова