Собрание сочинений (Том 4)

Представьте себя на его месте: дом, улица и школа, три главные сферы обитания как бы объединились, чтобы испытать пацана. Он мечется в стенах своего треугольника, пытается проломить эти стены. Но все они, каждая, конечно, по-своему, наваливаются на него. Эти стены - живые для Андрея. Они состоят из его соприкосновений с одноклассниками, со взрослыми дома и в школе, со сверстниками и соседями во дворе и на улице. И везде неудачи, невезения. Всюду не получается у него. По собственной, случайной или чужой вине. Тут не то что ребенок, взрослый, воспитанный во всех отношениях, начнет сходить с рельсов.

Я не раз писал и говорил, что считаю делом постыдным педагогическую корпоративную солидарность. Человек, просто принадлежащий к благородному учительскому сословию, еще не имеет никаких льгот на предубежденно возвышенное к себе отношение. Вызывает уважение не учитель по образованию или диплому, а по качеству его отношения к ученикам, это для меня, как для всякого человека и родителя, - главное. Если учитель небрежен к детям, если они для него всего-навсего человеческий пластилин, который он мнет, ломает, как только ему заблагорассудится, если он подавляет ребят знаниями и взрослостью своего авторитета, если он не стремится разглядеть в каждом ученике задатки личности, если он сделал нормой своей практики жалобы на детей их родителям или директору школы - он просто дурной человек, а дурной человек не должен быть учителем.

В Ваших вопросах содержатся ответы: с кем так рьяно воюет классная руководительница? С кем сражается? И почему не за него? Почему против?

Классную не перевоспитаешь, а она может искалечить Андрея. Вам нужен не такой "союзник", как она. Андрею нужен учитель, который пробудит в нем добрые начала, укрепит и разовьет их. Это вовсе не означает, что тот, другой учитель, должен без конца потакать Андрею, нет. Он должен внушать мальчишке, что он вовсе не плох, что он обычен, но с этой обычностью надо кончать, потому что в нем немало серьезных задатков. Вот он подражает птицам, умеет это делать, прекрасно, пусть совершенствуется и пусть покажет в классе, как поет одна птица, другая, третья. Пусть похвалит при всех. А потом один на один доверительно скажет: "Знаешь, а это все-таки не дело жизни. Давай поищем вместе, что тебе интересно. Например, у тебя хорошие руки..."

И легкость в учении, простите, не от генетики, а от учителя тоже. Колами и двойками, упрямством неумного взрослого, который стоит у доски, можно замучить кого хочешь. Может, и в Вашей истории конфликтность Андрея обеспечивает его школьная наставница? Тут уж Вам самим надо разобраться до конца, разобраться и откровенно обсудить ситуацию с директором, раз, как Вы пишете, он умный и все понимающий человек. И принимать решения. Только не обманывайтесь надеждой на разговор директора с классной. Взрослые, привыкшие управлять детьми, делятся на две части - на тех, кто видит в маленьких людей, и на тех, кто видит в них реализованное чувство своей ответственности. Я это не о директоре, конечно же.

Каков реальный выход, спросите Вы. Может быть, другой, параллельный класс в той же школе, но с иным учителем, у которого другая мера душевности, другое понимание своего предназначения. Или другая школа только надо узнать, каков учитель там. Вообще-то этот конкретный совет больше всего щекотлив. Ведь по нему выходит, что Вы к Андрею должны учителя подобрать, а не наоборот. Вот уж возмущения-то на мою голову - и учительского и родительского. Но что значат эти возмущения в сравнении с реальной судьбой реального ребенка - что значат взрослые предрассудки, пустая молва в сравнении с неуверенностью мальчишки, с его незнанием, как жить, с его страданиями, пусть неопределенными, неясными ему самому, зато вполне очевидными нам, взрослым, с его будущим, с его судьбой? Пустой звук! И Вам надо найти выход.

И наконец, еще одно, может, последнее соображение. Мне показалось, что в воспитании Андрея дома много, простите, женского - в критическом значении этого слова. Много неуравновешенности. Перебранок там, где требуется молчание, - оно тоже воспитывает. Наконец, много чисто женского паникерства в тех ситуациях, когда следует сохранять благоразумие и выдержку.

Женское, мне кажется, проявляется еще в раже, в рьяности, с какой выражается последовательная любовь. Любовь интеллигентных женщин может тоже оказаться делом мучительным - для обеих сторон - или, по крайней мере, измучивающим ребенка.