Собрание сочинений. Том 4

Романенко. Ему там не до цветов будет, ему там вправят мозги.

Корытов. Перебросят, думаете, товарищ генерал?

Романенко. А что тут делать? Вместе в Москву поедем. Вопрос ясен.

Корытов. Жуткое дело!..

Картина вторая

Стеклянная веранда дома Софьи Ивановны, выходящая в зацветающий сад. Эта веранда, вероятно, служит Воропаеву рабочим кабинетом. Стены в книжных полках, кипы газет на полу. Лена сидит за столом, который завален томами энциклопедии. Софья Ивановна перебирает рис.

Софья Ивановна. Я тебе, Лена, всегда говорила, что так получится. Вот по-моему и вышло. Вызвали-то не зря, пошлют куда-нибудь в центр, поверь мне.

Лена. Оставьте, мама. Никогда вы мне ничего не говорили и не могли говорить.

Софья Ивановна. Это почему же? Глупа, значит, стала?

Лена. Да о чем вы могли говорить? Ну, о чем?

Софья Ивановна(вздыхая). О господи, господи… Ты ему кем, по совести говоря, приходишься? Скажи матери.

Лена. Никем.

Софья Ивановна. Ну, так и знала… Как же теперь с домом быть? Полдома его, а уедет, продаст кому — не наплачешься… Кто мы ему? Чужие.

Лена. Да бросьте вы, мама.

Софья Ивановна. Бросьте. Спасибо вам, товарищ Журина, спасибо. А ссуда? Он уедет, ему что… а я как же?

Вбегает запыхавшийся Юрий, за ним Городцов.

Юрий. Еще не вернулся? Долговато.

Городцов. Да… меняется наш график жизни.

Софья Ивановна. Вам что! Вот я засыпалась — это да. Тупик, ой, тупик!

Появляется Наташа.

Наташа. Леночка, ничего еще не известно?

Лена. Ничего.

Софья Ивановна. Да тут собственно и гадать нечего. Если человека начальство вызывает, значит направят куда-либо.

Юрий. Вы думаете?

Софья Ивановна. Да тут и думать нечего.

Городцов. Да, меняется наш график жизни. Рановато его от нас забирают. Рановато. Еще б годок. Пока рассада подымется. (Кивает на молодежь.)

Влетают, тарахтя по лестнице, Варвара и Виктор Огарновы.

Огарнов. Как в дозоре залегли. Курить можно?

Софья Ивановна. Кури.

Огарнов. А может, у вас засада и огонька вздуть нельзя?

Варвара. Зашутился ты что-то не ко времени. Сядь, отдохни.

Софья Ивановна. Это у него, видать, нервное.

Наташа. А интересно, куда его теперь — опять в армию или в Москву?

Софья Ивановна. Одно из двух.

Варвара. Это все генерал Романенко обстряпал. Я, говорит, доложил там, куда надо. И чего лез? Сам выдвигается, ну лады. Так нет, надо ему еще людей срывать…

Огарнов. Не партийная точка зрения.

Варвара. Это у меня, что ли? Дома мне об этом напомни.

Голос Ленки(из сада). Идет, идет!

Все переглядываются. Бросают курить, мнутся и, наконец, встают. Входит Воропаев.

Молчание.

Воропаев(останавливается). А-а, все уже здесь.

Городцов. Говори сразу, не мучь.

Воропаев. Вы понимаете, что… со мной произошло? Я сейчас был у товарища Сталина.

Лена. Ой, что ж это?

Наташа. Я так и знала! Ну, ну, ну! Что же теперь будет?

Воропаев. Даже сам себе не верю, что был…

Лена. Значит, уедете? (Закрывает лицо руками.)

Воропаев(не замечая ее волнения). Я сегодня помолодел на тысячу лет!

Лена. Что?

Воропаев. Моложе стал на тысячу лет!

Городцов. Нечего ходить вокруг да около — рассказывай, Витаминыч. Я, брат, тоже не из железа.

Воропаев. Я расскажу вам удивительный случай из моей жизни. Это частный случай. Мое личное переживание. Я доверяю его вам как друзьям. (Проходит к столу.) Мне выпало счастье быть вызванным к товарищу Сталину… Я вошел, ничего не видя, и вдруг услышал голос, который нельзя забыть… Он заканчивал разговор со стариком садовником…

Городцов. С Иван Захарычем? Ну, ну!

Воропаев. Не знаю, как его зовут. Вхожу я, и от волнения не могу шага сделать…

Городцов. Стоп, стоп, стоп. Рассказывай толком, Алексей Витаминыч. Где дело было, присутствовал кто?

Воропаев. Вячеслав Михайлович сидел в кресле, бумаги подписывал. Товарищ Сталин беседовал, я тебе говорю, с садовником, рекомендовал ему какой-то новый способ культуры или прививки, а тот возражал…

Городцов. Ясно, Иван Захарыч!