Собрание сочинений. Том 3

Глубокое огорчение святого Бруно по поводу «Святого семейства» не позволило ему критически разобрать это сочинение «из самого себя, через само себя и с самим собой». Чтобы справиться со своим горем, он должен был сначала достать себе эту книгу в «жидкой» форме. Эту жидкую форму он нашёл в путаной и кишащей недоразумениями рецензии в «Westphalisches Dampfboot», майский выпуск, стр. 206–214. Все его цитаты взяты из мест, цитируемых в «Westphalisches Dampfboot», и сверх этого последнего ничто цитируемое не цитируется.

Язык святого критика также определяется языком вестфальского критика. Сперва все положения, приводимые вестфальцем («Dampfboot», стр. 206) из предисловия, переносятся в трёхмесячник Виганда (стр. 140–141). Это перенесение составляет главную часть бауэровской критики, согласно старому, рекомендованному ещё Гегелем принципу:

«Полагаться на здравый человеческий смысл, а к тому же, — чтобы идти в ногу со временем и с философией, — читать рецензии на философские книги, да, может быть, еще и предисловия к ним и вступительные параграфы; ибо последние дают общие основные положения, к которым всё сводится, а первые — наряду с исторической справкой ещё и оценку, которая, именно потому, что она оценка, возвышается над тем, что она оценивает. По этой торной дороге можно идти в домашнем халате; но высокое чувство вечного, святого, бесконечного шествует в первосвященническом облачении, идя по пути», по которому, как мы видели, и святой Бруно умеет «шествовать», «повергая всё кругом в прах» (Гегель, «Феноменология», стр. 54).

Вестфальский критик, после нескольких цитат из предисловия, продолжает:

«Так само предисловие приводит на поле сражения, открывающееся в книге» и т. д. (стр. 206).

Святой критик, перенеся те же цитаты в трёхмесячник Виганда, различает более тонкие

оттенки и говорит:

«Такова почва и таков враг, которых создали себе для сражения Энгельс и Маркс».

Вестфальский критик приводит из разбора критического тезиса: «рабочий ничего не создаёт» — только резюмирующее заключение.

Святой критик думает всерьёз, что больше ничего об этом тезисе и не было сказано, списывает на стр. 141 вестфальскую цитату и радуется открытию, что критике якобы были противопоставлены одни только «утверждения».

Из того, что было сказано по поводу критических излияний о любви, вестфальский критик сперва частично списывает на стр. 209 corpus delicti^{71}, а затем приводит из опровержения несколько фраз без всякой связи, пытаясь опереться на них как на авторитетную основу для оправдания своей расплывчатой слащавой сентиментальности.

Святой критик на стр. 141–142 списывает всё это дословно, фразу за фразой, в том же порядке, в каком цитаты приведены у его предшественника.

Вестфальский критик восклицает над трупом г-на Юлиуса Фаухера: «Таков удел прекрасного на свете!»^[39]

Святой критик считает невозможным закончить свою «тяжкую работу», не повторив на стр. 142 совсем некстати это восклицание.

Вестфальский критик даёт на стр. 212 мнимое резюме рассуждений, направленных в «Святом семействе» против самого святого Бруно.

Святой критик доверчиво и дословно переписывает этот хлам со всеми вестфальскими восклицаниями. Ему и в голову не приходит, что ни разу на протяжении всего этого полемического произведения никто не упрекает его в том, что он «превращает вопрос о политической эмансипации в вопрос об эмансипации человеческой», что он «хочет убить евреев», что он «превращает евреев в теологов», что «Гегеля он превращает в господина Хинрикса» и т. д. Доверчиво повторяет святой критик болтовню вестфальского критика, будто Маркс в «Святом семействе» обещает выпустить некий схоластический трактатец «в ответ на пошлый самоапофеоз Бауэра». Между тем приводимые святым Бруно в виде цитаты слова «пошлый самоапофеоз» ни разу не встречаются во всём «Святом семействе», но зато мы находим их у вестфальского критика. Названный же трактатец проектируется в качестве ответа на «самоапологию» критики вовсе не на стр. 150–163 «Святого семейства», а лишь в следующем отделе на стр. 165^[40], в связи с всемирно-историческим вопросом: «Почему г-н Бауэр вынужден был заниматься политикой?»

В заключение, на стр. 143, святой Бруно выставляет Маркса «забавным комедиантом», следуя и здесь своему вестфальскому образцу, у которого «всемирно-историческая драма критической критики» превращается на стр. 213 в «забавнейшую комедию».

Вот так-то противники критической критики «смеют и могут» «знать, как работал и продолжает ещё работать критик»!

4. ПОСЛЕДНЕЕ ПРОСТИ «М. ГЕССУ»

«Чего ещё не могли сделать Энгельс и Маркс, то завершает М. Гесс».

Таков великий, божественный переход, который — благодаря исследованиям святого мужа о том, что для евангелистов является относительно «возможным» и «невозможным», — настолько крепко засел у него в мозгу, что непременно должен фигурировать, кстати или некстати, в каждой статье нашего отца церкви.