Собрание сочинений (Том 3)

Вот первый несётся катер. Пустил он торпеду по "Гавриилу". Мимо прошла торпеда. Но не мимо снаряд с "Гавриила". Точно вложился в катер.

Среди орудийной прислуги на "Гаврииле" был и матрос Пересветов.

Увидел он первый английский катер, кричит:

- Гуд монинг!

Увидел, как снаряд с "Гавриила" ударил в катер, как споткнулся, как захлебнулся катер и пошёл ко дну.

- Гуд бай! - кричит Пересветов.

Новый несётся катер.

- Гуд монинг! - кричит Пересветов.

И этот катер встречен огнём балтийцев, точен глаз у артиллеристов. В мелкие щепы разнесли катер.

- Гуд бай! - кричит Пересветов.

Три английских торпедных катера были подбиты огнём с "Гавриила". Другие развернулись, подальше ушли от Кронштадта.

Не принесла удачи англичанам ночная атака. На страже стоят балтийцы.

Не раз приходилось Пересветову рассказывать о бое с английскими катерами.

- Только появится катер, - говорит Пересветов, - мы ему "гуд монинг". И тут же снарядом прямо в него - "гуд бай".

Знал Пересветов по-английски всего два слова: "здравствуйте" и "прощайте". Выходит, больше ему и не понадобилось.

КУРИЦУ ЯЙЦА УЧАТ

Красноармеец Тихон Свиридов был послан в разведку. Трое их послано: Тихон Свиридов, Трифон Вавилов и юный совсем боец по имени Вася Зайчик.

Задача разведчикам: схватить беляка, то есть кого-то из белых. Доставить пленного в штаб. Для получения о противнике сведений штабу нужен был срочно пленный.

Дождались разведчики ночи. Вышли в опасный поиск. Направляются в сторону белых. В трёх верстах деревенька Лысая. Ночуют там белые. Ясно, у белых стоят дозоры. Кого-то из дозорных они и схватят.

- Лишь бы не пикнул!

- Лишь бы не крикнул!

- Мы его нежненько - по голове, - предлагает Василий Зайчик и на приклад винтовки глазами косит.

Идут бойцы к деревеньке Лысой. Молчат по дороге, каждый задумался о чём-то своём.

Тихон Свиридов - о своей деревеньке Коровий Брод.

Мать вспоминает. Как она там - Матрёна Свиридова?

Отца вспоминает. Как он там - Дормидонт Свиридов?

Как братья? Как сёстры? В руках у белых сейчас деревенька.

Дормидонт Свиридов - мужик из бедных. Гнула его судьба, ломала. Вот Сидор Талызин, вот Пимен Загривок - эти другое дело. Сидор Талызин - кулак известный. Пимен Загривок владеет мельницей. Вот они, сельские богатеи. Как там у них дела?

Размечтался боец дорогой. Вдруг выпадет так, представляет Тихон Свиридов, что именно их полку суждено пройти по родным местам. Войдёт он в Коровий Брод.

"Здравствуй, маманя!"

"Здравствуй, папаня!"

"Сёстры и братья - здрасте!"

Приблизились красные разведчики к деревне Лысой. Остановились. Замерли в темноте, в тишине. Наблюдают за деревенской околицей. Вот тут и должна быть охрана белых. И верно: видят бойцы - трое дозорных ходят.

- Ходят!

- Не спят!

- Шагают!

Трое. Лучше, конечно, если бы был один. А что, если схватить троих?

Заметили бойцы, что трое шагают рядом. Значит, главное - выждать момент удачи. Когда повернутся спиной беляки - это и есть момент.

Подкрались разведчики ближе к белым. Как повернулись спиной дозорные, набросились на них разведчики. По совету Васи Зайчика прикладами их пристукнули и тут же каждому в рот по кляпу.

Оттащили пленных от околицы. Пришли в себя белые.

Вот первый из них. Глянул Тихон и тут же ахнул: вот ведь судьба какая - Пимен Загривок у них в руках!

Вот пленный второй. Глянул Тихон и снова ахнул: вот ведь в жизни порой бывает - Сидор Талызин у них в руках!

Третий очнулся пленный. Глянул Тихон Свиридов да и застыл как мрамор - Дормидонт Свиридов, его родитель, у них в руках...

И отец на сына, словно на чудо, смотрит.

- Свят, свят... - закрестился старик Свиридов.

Ведут разведчики пленных в штаб. Тихон Свиридов, как и быть-то ему, не знает. Наклоняется он к отцу:

- Как же это ты, папаня?!

Молчит старик.

- Что же ты с белыми, батя, спутался?

- Цыц! - закричал старик. - Яйца курицу не учат!

Потом слегка отошёл старик. Шагает, думает:

"И чего я вправду подался к белым, что я - Талызин, что - Загривок? Видимо, чёрт попутал".

Чем ближе к штабу красных они подходят, тем больше светлеют мозги у старого:

- Ясно, что бес попутал.

А тут ещё Тихон шепчет:

- Покайся в штабе, отец, покайся.

Разобрались, конечно, в штабе у красных, кто есть кто. Ясно: не враг Советской власти старик Свиридов. Отпустили его на все четыре стороны.

Да только он при сыне решил остаться. Сам записался в Красную Армию. В обозном хозяйстве стал служить.

Доволен судьбой старик. Вот только нет-нет да и вспомнит сыну:

- Ну и паршивец: родителю в горло - кляп.

И ещё об одном:

- Ну и время: курицу яйца учат.

РЕЧКА ЧЁРНАЯ

- Речка Чёрная, речка Чёрная, - бубнил белый солдат Фрол Твердохлеб. - Не к добру такое название.

Как в воду смотрел солдат. Запомнилась белым Чёрная.

Вбил себе Фрол Твердохлеб в голову всякую всячину, верил в приметы. В попа: если, скажем, поп перейдёт дорогу - это к плохому; в пустые ведра: если встретишь кого-то с пустым ведром или вёдрами, тоже не жди хорошего; верил Фрол Твердохлеб и в зайца. Если вдруг заяц перебежит дорогу значит, караулит где-то тебя беда.