Собрание сочинений (Том 3)

Насторожился Илья Кособоков.

- С чего бы, любезная? - спросил Семибратов.

- О горе, горе... - запричитала старуха. - В наших местах Колчакия. Заводских-то на заводском пруду прямо под лёд спускали. Камень на шею... Триста безвинных душ.

Онемел Семибратов. Побелел Кособоков. Перекрестились оба. Развернули быстрее сани. Бог с ними, с хомутами, с купцом Кукуевым. От беды подальше.

Добрались к вечеру до придорожной избы. Ждали ночлега, тепла, уюта. Нет придорожной избы. Головешки на этом месте.

Сокрушённо качнул головой Семибратов. Белее снега стоит Кособоков. Ясно обоим - и тут прошагал Колчак. Тронулись дальше крестьяне. Гонят к своей Акимовке. Всю ночь поспешали лошади. К рассвету к месту родному как раз и прибыли.

Поднялись они на взгорок. Свят! Свят! Где же родная Акимовка? Печи торчат да трубы. Дотла сожжена Акимовка.

Через Акимовку тянется тракт. Столбы телеграфные к небу дыбятся. Посмотрели Семибратов и Кособоков туда, на тракт. Свят! Свят! На столбах люди висят казнённые...

Не сдержался старик Семибратов. Запричитал он, заплакал. По щекам побежали слёзы.

- Да как же?! За что же?!

Тянутся, тянутся вдаль столбы. Тянется смерть-дорога.

Стояла весна 1919 года. На Советскую Россию шёл адмирал Колчак.

ОБНОВЫ

Поражались в тот день в селе. Санька явился. Санька Кукуй. Служил Кукуй в армии Колчака. Забежал он в Зябловку на часок. Показаться отцу и матери.

Ботинками Санька хвастал. Полсела у избы собралось. Ботинки нерусские. Подошва в три пальца. Носок что бульдожья морда.

- Английские, - объяснял Санька.

- Ясно, не наши, - бросали крестьяне.

- Англицкие, - переговаривались бабы.

- Это ещё не всё, - говорил Санька.

Расстегнул солдатский ремень, приподнял рубаху, вытянул нательное бельё.

- Французское, - уточнил Кукуй.

- Ясно, не наше, - бросали крестьяне.

- Хранцузское исподнее, - перешёптывались бабы.

Достал Санька коробку папирос. Важно закурил. Дым к небу пустил колечками.

- Японские.

- Ясно, не наши, - всё больше и больше мрачнели крестьяне.

Колчак - вот кто уничтожит Советскую власть, рассуждали иностранные капиталисты. Богатеи Англии, Франции, Японии и других стран стали помогать белому адмиралу.

Расхвастался Санька. От белья и папирос перешёл к винтовкам.

- Винтовок у нас завались!

И верно. Только одни англичане передали Колчаку 220 тысяч новых винтовок.

- Пуль у нас! - продолжал Санька. - Куры не клюют.

И это верно. Около 300 миллионов патронов предоставили капиталистические государства армии Колчака.

- А пушек, - распалялся Санька, - не сосчитать.

Правда, сколько пушек получил Колчак, Санька Кукуй не знал.

Одни только французские капиталисты передали Колчаку 400 самых совершенных орудий.

Про пулемёты, про гранаты рассказывал Санька. Потом перешёл на шёпот. Сообщил как великую тайну:

- Самолёты для армии нашей прибыли...

Не врал колчаковец Кукуй.

И самолёты, и бронемашины, и много другого вооружения поставили капиталистические государства армии Колчака.

Не зря про Колчака в Сибири такую частушку сложили:

Мундир английский,

Погон российский,

Табак японский,

Правитель омский.

Омский - это потому, что в сибирском городе Омске враги Советской власти провозгласили адмирала Колчака верховным правителем России. Здесь он возглавил белую армию.

Торопился Санька Кукуй в свою часть. Не смог задержаться надолго в родном селе.

Смотрят крестьяне вслед уходящему Саньке. Кто про Колчака, кто про Саньку думает:

"Продал Россию, продал".

Даже родитель Санькин и тот Саньке вдогон прокричал проклятье и тут же с досады на сына - сплюнул.

ШКОЛА

Дом этот лучший во всей округе. Светлый. Высокий. При входе колонны. Стоит на взгорке. Окнами к солнцу.

Что в этом доме?

Школа.

Бегают в школу дети. Среди многих - Манька, Сидорка, Хабибула.

Утро. Манька спешит за Сидоркой.

- Сидорка! Сидорка!

Выходит Сидорка.

Манька и Сидорка бегут за Хабибулой.

- Хабибула! Хабибула!

Выходит Хабибула.

Вместе торопятся дети в школу. Нравится очень школа. Сутки сидели бы в этой чудесной школе.

Знают ребята, откуда дом. Советская власть отдала для школы. Знают ребята и кто раньше владел этим светлым домом.

Спросите Маньку.

- Помещик Воронов, - ответит Манька.

Спросите Сидорку.

- Генерал Воронов, - ответит Сидорка.

Спросите Хабибулу.

- Граф Воронов, - ответит Хабибула.

Все они правы. Верные все ответы. Воронов - владелец чудесного дома был и помещиком, и графом, и генералом. Свергли теперь помещиков. Нет больше графов. Испарился куда-то Воронов.

В бывшем помещичьем доме школа.

Ходят ребята в школу.

И вдруг ворвались сюда колчаковцы. Все ждали беды. Не ошиблись. Пришла беда.

Явился бывший владелец дома. Правда, не сам генерал, не граф. Явились пока сыновья - молодые колчаковские офицеры.

Один офицер драгунский, то есть кавалерийский, второй офицер пехотный. Вместе с ними отряд солдат.

Запомнили дети тот страшный день. Устроили белые детям порку.

Хватали, тащили к лавкам.

Притащили Маньку. Привязали Сидорку. Лежит на лавке Хабибула.

Взлетают, как крылья, розги.

Прохаживается офицер драгунский.

- Хлеще, хлеще! - даёт команды.

Прохаживается офицер пехотный.

- Так им, так им! - кричит пехотный. - Вбивай соплякам науку!