Если сил не растрачу,Если что-нибудь значу,Это сила и воля — твоя.В этом — песни значенье,В этом — слов обличенье,Немудреный секрет бытия.Ты ведешь мою душуЧерез море и сушу,Средь растений, и птиц, и зверей.Ты отводишь от пули,Ты приводишь июлиВместо вечных моих декабрей.Ищешь верного броду,Тащишь свежую водуК моему пересохшему рту.И с тобой обрученный,И тобой облученный,Не боясь, я иду в темноту.И на небе — зарницы,Точно перья жар-птицыНеизвестных еще островов.Это — мира границы,Это — счастья крупицы,Это — залежь сияющих слов.Хлебнувши сонного зелья,Давно улеглись в гамакиИ крепко в уснувшем ущельеКрестовые спят пауки.Журча, изменил выраженьеРучья ослабевший басок,И бабочки в изнеможеньеЛожатся плашмя на песок.И с ними в одной же компаньи,Бледнея от банной жары,Теряя остатки сознанья,Прижались к земле комары.И съежились желтенькой астрыТряпичные лепестки.Но льдины — куски алебастра,Нетающие куски…А я по таежной привычкеСмородинный корень курюИ чиркаю, чиркаю спичкиИ сам с собой говорю…
Хлебнувшие сонного зелья,Давно улеглись в гамакиИ крепко в уснувшем ущельеКрестовые спят пауки.Журча, изменил выраженьеРучья ослабевший басок,И бабочки в изнеможеньеЛожатся плашмя на песок.И с ними в одной же компаньи,Балдея от банной жары,Теряя остатки сознанья,Прижались к земле комары.И съёжились жёлтенькой астрыТряпичные лепестки.Но льдины — куски алебастра,Нетающие куски…А я по таёжной привычкеСмородинный корень курюИ чиркаю, чиркаю спичкиИ сам с собой говорю…
Не в первый раз судьба нас сводит,Не в первый раз в вечерний часДруг к другу за руки подводитИ оставляет глаз на глаз.Но мы выдергиваем рукиИз рук настойчивой судьбы,Науки радостной разлукиМы оба верные рабы.И я, и ты на речи рокаНе откликаемся затем,Что нет еще числа и срокаДля наших песен и поэм.Но, никого не искушая,В последний час, в последний раз,Все разрешая, все прощая,Судьба соединяет нас.
Подростком сюда затесался клен,И сосен и елей моложе,Чужой среди тонких латунных колонн,Хотя и не краснокожий.Ему тут не место. Ему не с руки,Он сам заблудился в трех соснах.И светят ему лишь одни светлякиИ радуга фокусов росных.
Бог наказал сосну за что-тоИ сбросил со скалы,Она обрушилась в болотоСреди холодной мглы.Она, живая вполовину,Едва сдержала вздох.Ее затягивала тина,Сырой багровый мох.Она не смела распрямиться,Вцепиться в щели скал,А ветер — тот, что был убийцей,Ей руку тихо жал.Еще живую жал ей руку,Хотел, чтобы онаБлагодарила за науку,Пока была видна.