Собрание сочинений. Том 2

Россия, нищая Россия,
ни разу в муке вековой
ты милостыни не просила...
Стоишь с протянутой рукой.
1994

* * *

Ты — та же скрипка, только скрытая.
В отличье от Тебя, у ней
два шрама от аппендицита
и музыка еще больней!
1993

* * *

Мы от музыки проснулись.
Пол от зайчиков пятнист.
И щеки моей коснулись
тени крохотных ресниц.
Под навесом оргалита,
нажимая на педаль,
ангел Божий алгоритмы
нам с Тобою передал.
1993

Гарь

Гарь, гарь, гарь...
Над страной — карр! карр!
За стеной: «Дай, Галь...»
Запаркуй кар.
Стол. Хмарь харь.
На душе гарь.
Подгорел сухарь?
Или жгут орех?
Гарь, гарь, гарь —
это пахнет грех.
Едкий вкус дымка,
перегрев ТВ?
Или же река
курит в рукаве?
Пей или ругай —
но в сознанье всех —
гарь, гарь, гарь.
Это пахнет грех.
Угорелые народы.
Угорелая свобода.
Некуда открыть окно.
1992

* * *

Как спасти страну от дьявола?
Просто я останусь с нею.
Врачевать своею аурой,
что единственно имею.
Не ура-патриотизмом,
не ударом побольнее —
тайной аурой артиста,
что единственно умею.
1992

Грех Уныния

Я исповедуюсь в грехе Уныния.
В людской пустыне я,
в краю Кучума, сняв глаукому,
читаю колычевскую икону.
И проступает из беспредела
идея белого Переделкина.
«В реестре Ада, — слова извилисты, —
есть грех Уныния, есть грех Гневливости».
Кредит последний в душе отшаривая,
я исповедуюсь в грехе Отчаяния.
Несут нас кони. Всадники в коме.
Читайте колычевские иконы!
Среди крушения, в котором ныне мы,
не искушай меня, грех Уныния!
Постылой вилкой из алюминия
изыдь, уныние!
Изыдь, уныние, дорогой длинною.
Изыдь от изгороди с малиною,
где смотрит женщина оперу мыльную,
не искушай ее, грех Уныния!
Жизнь не убила, она уныла.
В ней зацветают пруды уринные.
От бухт Японии и до Румынии
спаси нас, Господи, в стране Унынии!
Куда нас ангелы ведут в глуши,
умалишенные малыши?
1993

* * *

Я последний поэт России.
Не затем, что вымер поэт —
все поэты остались в силе.
Просто этой России нет.
1992

Молитва