Собрание сочинений, том 18

Прудонист видит преступление против вечной справедливости в том, что домовладелец, не трудясь, может выколачивать земельную ренту и проценты со своего вложенного в дом капитала. Он декретирует, что это надо прекратить, что вложенный в дома капитал не должен больше приносить процентов, а в той мере, в какой этот капитал представляет собой купленный земельный участок, он не должен приносить и земельной ренты. Но мы видели, что капиталистический способ производства, основа современного общества, вовсе не затрагивается этим. Узловой пункт, вокруг которого вращается эксплуатация рабочего, это — продажа рабочей силы капиталисту и то, как использует капиталист эту сделку, заставляя рабочего производить гораздо больше того, что составляет оплаченная стоимость рабочей силы. Эта сделка между капиталистом и рабочим и создает всю ту прибавочную стоимость, которая затем распределяется между различными разновидностями капиталистов и их слуг в виде земельной ренты, торговой прибыли, процентов на капитал, налогов и так далее. И вот является наш прудонист и заявляет, что если бы одной-единственной разновидности капиталистов, — и притом таких капиталистов, которые непосредственно вовсе не покупают рабочей силы, следовательно, не заставляют производить прибавочную стоимость, — запретили получать прибыль, или проценты, то это явилось бы шагом вперед! Масса отнятого у рабочего класса неоплаченного труда нисколько не изменилась бы, если бы домовладельцы были завтра лишены возможности заставлять выплачивать себе земельную ренту и проценты; это не мешает, однако, нашему прудонисту заявить:

«Отмена найма жилищ является, таким образом, одним из самых плодотворных и самых возвышенных стремлений, зародившихся в лоне революционной идеи, она должна стать для социальной демократии первостепенным требованием».

Точь-в-точь как базарные выкрики самого мэтра Прудона, у которого тоже кудахтанье всегда обратно пропорционально величине снесенного яйца.

Но представьте себе великолепное положение вещей, когда каждый рабочий, мелкий буржуа и буржуа принужден будет путем ежегодных платежей стать сначала частично, а затем и полностью собственником своего жилища! В промышленных округах Англии, где промышленность крупная, а дома для рабочих маленькие и где каждый семейный рабочий живет в отдельном домике, — это имело бы еще некоторый смысл. Но мелкая промышленность Парижа, как и большинства крупных городов континента, дополняется большими домами, где живут по десять, двадцать, тридцать семей. В день объявления декрета, несущего миру избавление и возвещающего выкуп наемных жилищ, какой-нибудь Петер работает на машиностроительной фабрике в Берлине. По истечении года он — собственник, допустим, пятнадцатой части своего жилища, состоящего из одной комнатки на пятом этаже где-нибудь у Гамбургских ворот. Он лишается работы и вскоре оказывается в подобном же жилище, с восхитительным видом во двор, в третьем этаже, в Потгофе, в Ганновере, где он, прожив пять месяцев, приобретает ровно 1/36 часть собственности, как вдруг стачка перебрасывает его в Мюнхен и принуждает его после одиннадцатимесячного пребывания стать собственником ровно 11/180 довольно темного подвального помещения за Обер-Ангергассе. Дальнейшие перемещения, столь часто происходящие в наше время у рабочего, навязывают ему далее: 7/360 не менее приличного жилища в С.-Галлене, 23/180 другого — в Лидсе и 347/56223 — вычисленных точно, дабы не была нарушена «вечная справедливость», — еще третьего жилища в Серене. Что же делать нашему Петеру со всеми этими частичками жилищ? Кто даст ему их настоящую стоимость? Где искать ему собственника или собственников остальных частей своих различных прежних жилищ? И как же будет обстоять дело с отношениями собственности в любом большом доме, этажи которого насчитывают, скажем, двадцать квартир и который — с истечением срока выкупа и с отменой сдачи жилищ внаем — принадлежит, может быть, тремстам частичным собственникам, рассеянным по белу свету? Наш прудонист ответит, что к тому времени будет существовать прудоновский меновой банк, который во всякое время будет выплачивать каждому за любой продукт труда полный доход труда, следовательно, будет выплачивать полную стоимость и за каждую долю жилища. Но прудоновский меновой банк нам здесь ни к чему, во-первых, потому что в статьях по жилищному вопросу он нигде даже не упоминается; во-вторых, он покоится на странном заблуждении, что если кто-либо желает продать товар, он всегда непременно найдет и покупателя по полной стоимости; и, в-третьих, прежде чем он был изобретен Прудоном, он успел уже не один раз обанкротиться в Англии под названием Labour Exchange Bazaar[229].