Собрание сочинений, том 16

Австрийцы потеряли около 600 человек пленными, итальянцы около 2000 человек и несколько орудий. Это показывает, что сражение было поражением, но не катастрофой. Силы сторон, должно быть, были почти равны, хотя весьма вероятно, что австрийцы имели на поле боя меньше войск, чем их противник. Итальянцы имеют все основания поздравить себя с тем, что австрийцы не сбросили их в Минчо; положение 1-го корпуса, оказавшегося перед лицом превосходящих сил противника между рекой и лощиной на полосе земли, шириной от двух до четырех миль, было крайне опасным. То, что главные силы были посланы на равнину, пренебрегая командными высотами, имеющими решающее значение, явилось несомненной ошибкой. Но самой большой ошибкой, как мы уже отметили выше, было то, что армию разделили, оставили Чальдини с 60000 человек в низовьях По и начали наступление лишь с оставшимися силами. Чальдини мог помочь одержать победу при Вероне, а затем, вернувшись к низовьям По, переправиться через реку с гораздо большей легкостью, если уж такой комбинированный маневр надо было осуществить во что бы то ни стало. А сейчас он занимает те же позиции, что и в первый день, и, быть может, ему придется столкнуться с еще большими силами, чем до сих пор. Итальянцы теперь, должно быть, убедились, что имеют дело с весьма стойким противником. В битве при Сольферино Бенедек с 26000 австрийцев в течение целого дня отражал атаки всей пьемонтской армии, в два раза превосходившей его численностью, пока не получил приказания отступить вследствие поражения, нанесенного французами другому корпусу. Тогдашняя пьемонтская армия была значительно лучше нынешней итальянской армии; она была лучше обучена, более однородна и имела лучший командный состав. Нынешняя армия сформирована лишь недавно и потому наверняка страдает всеми свойственными подобной армии недостатками, тогда как теперешняя австрийская армия значительно превосходит армию 1859 года. Национальный энтузиазм — великая вещь, но пока он не сочетается с дисциплиной и организованностью, он никому не может принести победы в сражении. Даже гарибальдийская «тысяча» была не просто толпой энтузиастов, — это были люди, прошедшие военную выучку, научившиеся в 1859 г. повиноваться приказам и выдерживать огонь. Надо надеяться, что штаб итальянской армии в своих собственных интересах воздержится от опрометчивых действий против армии, хотя численно и более слабой, но по существу более сильной и к тому же занимающей одну из сильнейших позиций в Европе.

IV

Допустим, что молодого прусского прапорщика или корнета, сдающего экзамен на чин лейтенанта, спросили, какой план вторжения прусской армии в Богемию был бы самым безопасным? Допустим, что наш молодой офицер ответил: «Лучшим способом было бы разделить войска на две приблизительно равные армии и послать одну из них в обход на восток от Исполиновых гор, а другую на запад, с тем чтобы они соединились у Гичина». Что бы сказал на это экзаменатор? Он заявил бы молодому человеку, что его план грешит против двух основных законов стратегии: во-первых, никогда не разделять своих войск таким образом, чтобы они не были в состоянии оказать друг другу поддержку, а, наоборот, держать их поближе друг к другу; и, во-вторых, в случае продвижения по разным дорогам, производить соединение соответствующих колонн в пункте, лежащем вне досягаемости противника; что поэтому предложенный план является худшим из всех возможных; что его можно было бы принять во внимание лишь в том случае, если бы Богемия была совершенно свободна от неприятельских войск, и что, следовательно, офицер, предлагающий подобный план кампании, не заслуживает даже чина лейтенанта.