Собрание сочинений, том 16

Только у прусских войск, если не считать русских, нормальным боевым порядком является глубокая сомкнутая колонна. Представьте себе восемь рот, составляющих английский батальон, в сомкнутой колонне, фронт которой образован не одной, а двумя ротами, так что она имеет четыре роты в глубину и две в ширину, и вы получите «прусскую штурмовую колонну». Лучшей мишени для нарезного огнестрельного оружия нельзя себе представить, а так как нарезные пушки могут вести по ней огонь с 2000 ярдов, то при таком построении колонне вообще почти невозможно достичь неприятеля. Если хоть один снаряд взорвется среди этой массы, едва ли батальон будет годен на что-нибудь в этот день.

Австрийцы приняли в своей армии французскую сильно расчлененную колонну, которую вряд ли даже можно назвать колонной; это скорее две или три шеренги, следующие одна за другой на расстоянии 20–30 ярдов; такая колонна почти так же мало подвержена действию артиллерийского огня, как и развернутая линия. Преимущество в боевых порядках опять-таки оказывается на стороне австрийцев.

Всем этим преимуществам пруссаки могут противопоставить только два момента. Их интендантство несомненно лучше, поэтому и питание их войск будет лучше. В австрийском интендантстве — как и во всей австрийской администрации — свили себе гнездо взяточники и казнокрады, и оно вряд ли лучше русского. Имеются сведения, что даже сейчас войска получают питание плохое и нерегулярное; в полевых условиях и в крепостях будет еще хуже, и, таким образом, австрийская администрация может оказаться более опасным врагом для крепостей четырехугольника, чем итальянская артиллерия.

Вторым преимуществом пруссаков является их лучшее вооружение. Хотя их нарезная артиллерия значительно лучше австрийской, но это преимущество в открытом поле не будет играть большой роли. Дальность, траектория и меткость прусских и австрийских нарезных ружей приблизительно равны, но у пруссаков ружья заряжаются с казенной части, поэтому они могут из своих рядов вести непрерывный меткий огонь, делая не меньше четырех выстрелов в минуту. Огромное превосходство этого оружия было доказано в Датской войне, и нет никакого сомнения в том, что австрийцы испытают его действие на себе в гораздо большей степени. Если они, в соответствии с инструкциями, которые, как говорят, им дал Бенедек, сразу перейдут к штыковой атаке, не тратя много времени на ведение огня, то они понесут огромные потери. В Датской войне потери пруссаков ни разу не превысили четверти, а иногда составляли всего лишь одну десятую часть потерь, понесенных датчанами; и, как недавно совершенно правильно отметил один военный корреспондент газеты «Times», датчане почти всюду терпели поражение, хотя на поле боя численное превосходство было на их стороне[159].

Все же, несмотря на игольчатое ружье, преимущество не на стороне пруссаков; и если они не хотят потерпеть поражение в первом же крупном сражении из-за превосходства командования, организации, боевых порядков и морального состояния австрийцев, а также, что не менее важно, из-за своих собственных командиров, то им бесспорно предстоит проявить совершенно иную отвагу, чем та, которой можно ожидать от армии, находившейся на мирном положении в течение 50 лет.

II

Публика начинает проявлять нетерпение по поводу явного бездействия двух больших армий на границе Богемии. Но это промедление объясняется многими причинами. Как австрийцы, так и пруссаки отлично сознают важность предстоящего столкновения, которое может решить исход всей кампании. И те и другие-спешат отправить на фронт всех, кого только можно: австрийцы — из новых формирований (четвертых и пятых батальонов пехотных полков), пруссаки — из частей ландвера, предназначавшегося первоначально лишь для гарнизонной службы.

В то же время и с той и с другой стороны предпринимаются, по-видимому, попытки создать при помощи маневра выгодное положение по отношению к своему противнику и начать кампанию при наиболее благоприятных для себя стратегических условиях. Чтобы понять это, нам придется взглянуть на карту и рассмотреть район расположения обеих армий.

Учитывая, что Берлин и Вена представляют собой естественные пункты отступления обеих армий и что поэтому австрийцы будут стремиться овладеть Берлином, а пруссаки — Веной, имеется три направления, по которым могут развернуться действия тех и других. Большая армия требует значительной территории, за счет ресурсов которой она должна существовать во время марша; вместе с тем необходимость быстрого продвижения вынуждает такую армию совершать марш несколькими колоннами по соответствующему количеству параллельных дорог; поэтому ширина ее фронта увеличится и может колебаться в пределах, скажем, от 60 до 16 миль в зависимости от близости неприятеля и расстояния между дорогами. Это обстоятельство следует иметь в виду.