Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса

Нука
вот что я вам расскажу:
один человек хотел стать дубом
ногами в землю погрузиться
руками по воздуху размахивать
и вообщем быть растением.
Вот он для этого собрал
различные чемодаты
и так раздумывал кедровой головой:
уложу пожитки в баню
сниму штаны
сорву жилет
и буду радости дитя
небесных маковок жилец
чемоданом в верх летя
буду красный жеребец
буду бегать в дверь.
Хотя
вместо дырок
ныне жесть.
Так что в дверь
нельзя проехать
прыгнуть
хлопнуть
плавать
сесть
легче в стул войти ребёнку
легче в косы ткнуть гребёнку
вынуть руку из пищевота
легче сделать вообще чево то
Но над нашем взлететь миром
с чемоданом как поноской
прыгать в небо слабым тигром
тут наверно ты будешь соской.
Окончив речь
и взяв пожитки
он метнулся в потолок
претерпев тяготенья пытки
он реял над крышей как молоток.
Только б корни к низу бросить
да с камнями перевить
вот и стал бы я как дуб.
Ах!
пастись один среди осин
среди древесин
стоял бы как клавесин
Я бы начал дубом жить.
Хором люди отвечали:
мы доселева молчали
нам казалося вначале
ты задумал о причале.
Но теперь мы увидали
ты умом летишь подале
над землей летаешь сокол
хочешь дубом в землю сесть
Мы категорически возражаем
если сядешь
то узнаешь
то поймешь
то почуешь
какая такая
Наша месть.

Наша месть —
Наша месть гибель уха
глухота
гибель носа
носата
гибель нёба
немота
гибель слёпа
слепота.

Всё это человек выслушал
и всё же при своём остался
Поплакал чуть. Слезинку высушил
и молотком в верху болтался.
Тут вышел мудрец
с четырмя носами
влез на печь
как на ложе трона
и начал речь:
Во время оно
жил некий имянем не славен
короче попросту Иван Буславен.
Так вот
обладатель сего поразительного имяни
приехал в город Ленинград
остановился на Василиевском острове, четвертой
                                                             линии
и был он этому черезвычайно рад.
Он пытался многократно
записаться на биржу труда
но к несчастью акуратно
путь закрыт был ему туда.
Он ходил тогда печальный
и стучался в Исполком
но от туда по голове его печальной
ударяли молотком.
Он бежал тогда в трактиры
там он клянчил хлебный мякиш
но трактирные сатиры
подносили к носу кукиш.
Он скакал тогда домой
развеваясь бородой
и на жизнь хмур и зол
залезал к себе под стол.
Хором люди отвечали
мы доселева молчали
нам казалося в начале
ты задумал о причале.
Но теперь мы видим старче
ты мудрец.
Ты дубов зелёных крепче
ты крепец.
Т. е. не крепец,
а кирпич.
а за это слушай спич.

Спич:
Спич мудрецу
Два килограмма сахара
кило сливочного масла
Добавочную заборную книжку на имя
Неизвестного гражданина Ивана Буславена.
и тристо знойных поцелуев
от в красных шапочках девиц.

Туш:
До
ми
соль
до бе ла
добела
выстерать выстерать
в бане му
дре
ца.

всё

28 сентября 1929 года.