Собрание сочинений. Том 1. Первый лед

Несемся в прошлое со страшной силой,
но мысль единственная в мозгу —
«Господь, помилуй, Господь, помилуй,
от повторения спаси Москву!»
Кто под землею, но не в могиле,
чья ненакормленная семья —
его помилуй, ее помилуй,
помилуй верившего меня.
Господь, помилуй собор-расстригу,
где допустили сорвать кресты,
русскоязычную помилуй Ригу,
ей звон малиновый возвести!
О чем все гении и мазилы? Помимо разницы
в них суть одна —
«Господь, помилуй, Господь, помилуй,
Господь, помилуй меня».
И кантемиры, и мы, дебилы,
и мандельштамовская оса:
«Господь, помилуй, Господь, помилуй
валаамового осла...»
Овца, клонируй меня,
Герострат, кремируй меня,
госналог, премируй меня,
Господь, помилуй Газпром,
Господь, помилуй меня.
Конь Блед, примерь стремена!
Азот, грозу распогодь.
Мой бред, помилуй меня,
в душе ураган, Господь!
Горсуд, помилуй истца,
овца, клонируй Творца,
гроза, не молнируй в дома,
тишина, спланируй в меня.
Помилуй от урагана,
где, как проклятье с губ,
летит из Тархан тараном
вывороченный с корнями
лермонтовский дуб!
О чем разевает рот
Памела Андерсон в снах?
Золотая рыбка поет
в панировочных сухарях.
— Соседу виллу испорть,
пожар спланируй, Господь!
Кому пришлет сатана
мотоциклетный эскорт?
Скучаем, «Pall Mall» дымя,
Стал Брайтон-Бич русопят.
Не Тот, говорят, распят...
Луна, лорнируй распад.
Господь, помилуй меня!
Туман наш горчит полынью.
И, может, не все обман?
Помилуй дитя Полину,
родившуюся в ураган!
Мы красным вином с сулгуни
отметим весть Рождества,
чтоб здравствовала игуменья,
чтоб здравствовала Москва!
Помилуй,
помилуй,
пошли нас — по Мытной,
по Минке,
по минной,
по мнимой Жасминной,
как опера мыльной,
по «митькам», как на Пасху,
память — камень за пазухой,
колокольный, именинный,—
от Лукойла до Совмина,
звон, компьютером
переученный...
В Вознесенском переулочке,
у памятника Чайковскому,
подобному скрип-ключу,
я Моцарта обучу
с колоколами чокнуться!
Мы — дети волшебной сказки,
где вместо колоколов
стучат, как шахтерские каски,
купола без крестов.
...по тминной,
по маленькой,
пей, да помалкивай,
салфеткой слезу промакивай,
целуй образок эмалевый,
во благо, со всех силенок,
двадцать пять тыщ «зеленых»
вымаливай...
Крест золотой над маковкой,
на глазах у программы «Вести»
рассыпался как щепоть....
Москву помилуй, Господь!
ГРЕХ ПЛАКАТЬ. ИЩУ ИНВЕСТОРА,
ЧТОБ К НЕБУ КРЕСТ
ПРИКОЛОТЬ
Господь, помилуй земных кумиров,
кто лез без мыла в их маету,
Господь, помилуй, Господь, помилуй,
верни их парочкой на мосту.
Шекспира МИДу бы, Талейрана...
Нет мира в Косове. Правам труба...
Секспирамида нетолерантна.
Я, ты, Господь — это амур труа.
Волосяницей душа запутана.
Монаху снится Маша Распутина.
Родные, милые! Я тут живу.
Господь, помилуй, Господь, помилуй,
Господь, помилуй, люблю Москву.
Помилуй, Боже, быть у кормила
и не оставить страну в живых.
Господь, помилуй, Господь, помилуй
Тобою созданных детей дурных.
Тусуйтесь с мымрой — свободой мнимой,
в свободе миной лежит Чечня —
Господь, помилуй вину невинных,
помилуй, стало быть, и меня.
Храни поэтов от хмурой зависти,
от нетерпенья быть на плаву.
Помилуй завязи завтрашних зарослей
и клен, оставшийся на Москву.
За то, что знал я Твои затрещины,
умел с улыбкой удар держать,
помилуй, Господи, мою женщину
и в небе бабушку, отца и мать.
Что обелиски? Летим как искры
по небу с Божьего помела.
Господь, помилуй
потерять близких.
Помилуй их потерять меня.