Собрание сочинений. Том 1. Первый лед

Провала прошу, провала.
Гаси ж!
Чтоб публика бушевала
и рвала в клочки кассирш.
Чтоб трусиками, в примерочной
меня перематюгав,
зареванная премьерша
гуляла бы по щекам!
Мне негодованье дорого.
Пусть в рожу бы мне исторг
все сгнившие помидоры
восторженный Овощторг!
Да здравствует неудача!
Мне из ночных глубин
открылось — что вам не маячило.
Я это в себе убил.
Как школьница после аборта,
пустой и притихший весь,
люблю тоскою аортовой
мою нерожденную вещь.
Прости меня, жизнь.
Мы — гости,
где хлеб и то не у всех,
когда земле твоей горестно,
позорно иметь успех.
Вы счастливы ль, тридцатилетняя,
в четвертом ряду скорбя?
Все беды, как артиллерию,
я вызову на себя.
Провала прошу, аварии.
Будьте ко мне добры.
И пусть со мною провалятся
все беды в тартарары.
1965

Мастера

Первое посвящение

Колокола, гудошники...
Звон. Звон.
Вам,
художники
всех времен!
Сам,
Микеланджело,
Барма, Дант!
Вас молниею заживо
испепелял талант.
Ваш молот не колонны
и статуи тесал —
сбивал со лбов короны
и троны сотрясал.
Художник первородный
всегда трибун.
В нем дух переворота
и вечно — бунт.
Вас в стены муровали.
Сжигали на кострах.
Монахи муравьями
плясали на костях.
Кровавые мозоли.
Зола и пот.
И музу, точно Зою,
вели на эшафот.
Но нет противоядия
ее святым словам —
воители,
ваятели,
слава вам!

Второе посвящение

Москва бурлит, как варево,
под колокольный звон...
Вам,
варвары
всех времен!
Империи и кассы
страхуя от огня,
вы видели в Пегасе
троянского коня.
Ваш враг — резец и кельма.
И выжженные очи,
как
клейма,
горели среди ночи.
Вас мое слово судит.
Да будет — срам,
да
будет
проклятье вам!

I

Жил-был царь.
У царя был двор.
На дворе был кол.
На колу не мочало —
человека мотало!
Хвор царь, хром царь,
а у самых хором ходит вор и бунтарь.
Не туга мошна,
да рука мощна!
Он деревни мутит.
Он царевне свистит.
И ударил жезлом
и велел государь,
чтоб на площади главной
из цветных терракот
храм стоял семиглавый —
семиглавый дракон.
Чтоб царя сторожил.
Чтоб народ страшил.

II

Их было смелых — семеро,
их было сильных — семеро,
наверно, с моря синего
или откуда с севера,
где Ладога, луга,
где радуга-дуга.
Они ложили кладку
вдоль белых берегов,
чтоб взвились, точно радуга,
семь разных городов.
Как флаги корабельные,
как песни коробейные.
Один — червонный, башенный,
разбойный, бесшабашный.
Другой — чтобы, как девица,
был белогруд, высок.
А третий — точно деревце,
зеленый городок!
Узорные, кирпичные,
цветите по холмам...
Их привели опричники,
чтобы построить храм.

III