Собрание сочинений. Том 1

— Верю, верю. Павел Федорыч, — положил ему руку на плечо Стародубов, — что ты ночей не спишь, думаешь о том, чтоб колхозу было лучше. Но сам всего не поднимешь. Тем умная голова и умна, что понимает — всего за всех сама не обдумает. Ты же фронтовик, знаешь: веди бой главными силами, а разведку вперед всегда пускай!.. Вот повешу замок на кабинет, приеду к тебе в колхоз еще дня на три, походим вместе по хатам, поговорим с людьми — найдем у тебя не одну новую Марию Демченко!..

Назаров встал, с треском отодвинул кресло, опять заходил по кабинету.

— Нашел бы и сам! Что ж я — людей своих не знаю? Знаю таких, что поедут поучиться и на Урал и на Дальний Восток, куда угодно, где только можно хороший опыт перенять. И сам бы поехал, да не знаешь, за что хвататься!.. Вы бы когда-нибудь захронометрировали рабочий день председателя колхоза, чем он занимается. Много ли времени у него остается подумать о самом главном?.. Председатель должен и от науки не отставать и от людей не отрываться. А нас мелочи заедают!.. Ведь о чем только не приходится хлопотать председателю колхоза: и где гвоздей добыть на строительство, и чем крыши покрыть, чем коней ковать, во что запрячь? На иного председателя посмотришь, так это же не председатель и даже не завхоз — экспедитор! Куда там ему соревнованием заниматься! Дни и ночи мотается по разным конторам, снабам, ищет, достает, выпрашивает, выменивает. Уголовное дело на любого председателя колхоза можно завести — как он это все добывает. И без блата не обходится и без взяток. От хорошей жизни, что ли, пооткрывали мы свои заводы? Кирпич палим, уголь древесный выжигаем для кузниц, мазь колесную сами делаем. И колеса делаем, и дуги гнем, и веревки вьем. Не колхоз, а какой-то кустпромкомбинат! Вот разгрузите меня от всего этого — больше буду заниматься урожаем!.. А как же вы разгрузите? Хорошо, закрою я кирпичный завод. И людей оттуда всех пошлю в полеводческие бригады. Но откуда же нам возить кирпич на строительство? Нам его много нужно! Из Курска, за сто пятьдесят километров? Дорого обойдется!

— Построим такой завод, Павел Федорыч, что всему району хватит кирпичей!

— Давно надо было! Местную промышленность надо развивать, Дмитрий Сергеич! Ваша обязанность об этом подумать! Завалите магазины и хомутами, и колесами, и мебелью!..

— Вот с твоей помощью все обдумаем. Ты тоже член бюро. Но эти колеса увозят нас в сторону.

— Нет, Дмитрий Сергеич, это очень серьезное дело! Как в паутине бьемся! Отпадут эти доставальческие заботы — наполовину очистятся мозги для других мыслей!..

Назаров присел на подоконник, распахнул створки окна. С улицы, вероятно, похоже было, что в райкоме пожар — табачный дым повалил из окна клубами.

— Где же ты раньше был, товарищ секретарь райкома? — заговорил после большой паузы немного успокоившийся Назаров, перейдя с вежливо-холодного «вы» на «ты». В глазах его заиграли усмешливые огоньки. Кажется, впервые за все мои встречи с ними он назвал Стародубова на «ты». — Это же счастье наше, что у тебя скат спустил в Сухоярове!.. Ни разу не задержался у нас на часок, не поговорили по душам… В собственном соку варюсь!.. Невзлюбил ты чего-то наш колхоз.

— Я невзлюбил ваш колхоз? Глупости!

— Ты тоже, видно, добренький. Бедных любишь, а богатых нет. А оно, видишь, и у богатых свои болезни… По обязанности ты, Дмитрий Сергеич, все делал, что нужно, и хвалил нас, и возил к нам людей поучиться, а душа твоя к нам не лежала… Или, может, я тебе не приглянулся?

— А что ты — девушка? Любоваться тобою? Не приглянулся!..

— Да нет, бывает так… Может, не нравилось, что я сам по себе существую, никогда ни в чем помощи у райкома не прошу? Так мне помощь нужна, может, не такая, как другим. Если мне неисправный комбайн вывезли на участок из МТС — я с таким пустяком в райком партии не побегу, как-нибудь сам добьюсь, чтоб исправили!..

Спор угасал. Я ушел в гостиницу за чемоданом — из райкома отправлялась машина в К-скую МТС, куда и мне нужно было съездить. Когда я зашел в кабинет Стародубова минут через двадцать, оба сидели на высоком подоконнике, свесив ноги, и предавались фронтовым воспоминаниям.

— Так, значит, ты на Крымском фронте был в кавдивизии генерала Книги? — разминая в руках папиросу, говорил Стародубов.

— Ну да. В Михайловке стояли, во втором эшелоне. Ждали прорыва. Потом нас спешили.

— А я был в восемьдесят второй бригаде, в морской пехоте. Ротой командовал. Так мы же вместе в Керчи дрались! Рядом!..

— Рядом, рядом… Ты знаешь, Дмитрий Сергеич, как мне в эту войну пришлось. Уже после Крымского фронта, в другой армии. До Берлина прошел с родным братом в одной дивизии! И — не встретились. В разных полках были. После войны уже списались: ты в какой дивизии служил? В такой-то. И я в такой-то! Как же так?.. До сих пор не могу с ним повидаться. Инженер. Работает начальником строительства в Казахстане…

В дверь заглянули посетители, ожидавшие приема. Стародубов спрыгнул с подоконника.