Собрание сочинений. Том 1

Я полагаю, что всем этим дал достаточно полный ответ на вопрос об отношении примозельского края к кабинетскому указу от 10 декабря, к основывавшейся на этом указе цензурной инструкции от 24 декабря и к предоставлению в связи с этим большей свободы для печати. Мне остаётся ещё обосновать моё утверждение: «В высоких сферах долгое время подвергалось сомнению бедственное положение виноделов, и их крик о помощи считался наглым визгом». Приведённое положение может быть разбито на две части: «В высоких сферах долгое время подвергалось сомнению бедственное положение виноделов» и «Их крик о помощи считался наглым визгом».

Первое положение, как я думаю, не нуждается больше в доказательствах. Второе же положение: «Их крик о помощи считался наглым визгом» — нельзя выводить прямо из первого, как это делает г-н обер-президент, придавая ему такой смысл: «Их крик о помощи считался в высоких сферах наглым визгом». Впрочем, и эта интерполяция является правильной, если под словами «в высоких сферах» подразумевать «в официальных сферах».

Что относительно «крика о помощи виноделов можно было говорить не только в фигуральном, но и в собственном смысле слова, — это видно из всех приведённых выше сообщений. Что, с одной стороны, этот крик о помощи объявлялся лишённым оснований, самое изображение бедствия рассматривалось как сильное преувеличение, продиктованное дурными, своекорыстными мотивами; что, с другой стороны, жалоба и ходатайство со стороны жертв этого бедствия были поняты как «наглое, непочтительное осуждение действующих в стране законов», — эти наши положения доказаны правительственным докладом и уголовным процессом. Далее, что вопль непомерно громкий, не соответствующий действительному положению вещей, преувеличенный вследствие дурных мотивов, содержащий наглое осуждение действующих в стране законов — что такой вопль равнозначен «визгу» и притом «наглому визгу», — это, по крайней мере, не может считаться необоснованным и недобросовестным утверждением. Что, наконец, вместо одной стороны равенства можно было, таким образом, подставить другую его сторону, — это, казалось бы, является простым логическим выводом из всего сказанного.

Написано К. Марксом между 1 и 20 января 1843 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Напечатано в «Rheinische Zeitung» №№ 15, 17, 18, 19 и 20; 16, 17, 18, 19 и 20 января 1843 г.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Нижеподписавшийся заявляет, что с этого дня он в силу существующих цензурных условий вышел из состава редакции «Rheinische Zeitung». Кёльн, 17 марта 1843 г.

Доктор Маркс

Напечатано в «Rheinische Zeitung» № 77, 18 марта 1843 г

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

ПРИКОВАННЫЙ ПРОМЕТЕЙ

(фото с литографии сороковых годов XIX века)

Аллегория на запрещение «Rheinische Zeitung» (В образе белки (по-немецки: Eichhorn) дана карикатура на прусского министра Эйххорна, преследовавшего «Rheinische Zeitung»)

К КРИТИКЕ ГЕГЕЛЕВСКОЙ ФИЛОСОФИИ ПРАВА^[91]

Написано К. Марксом летом 1843 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

Впервые на языке оригинала опубликовано ИМЭЛС в 1927 г.

§ 261. «По отношению к сферам частного права и частного блага, семьи и гражданского общества, государство есть, с одной стороны, внешняя необходимость и их высшая власть, природе которой подчинены и от которой зависят их законы, равно как и их интересы; но, с другой стороны, государство есть их имманентная цель, и оно имеет свою силу в единстве всеобщей конечной цели государства и особого интереса индивидов, в том, что индивиды постольку имеют обязанности по отношению к государству, поскольку они вместе с тем имеют и права (§ 155)».

Предшествующий параграф поучал нас относительно того, что конкретная свобода состоит в тождестве (долженствующем быть, раздвоенном тождестве) системы частного интереса (семьи и гражданского общества) с системой всеобщего интереса (государства). Отношение этих сфер Гегель старается теперь определить более подробно.

С одной стороны, государство является по отношению к сфере семьи и гражданского общества «внешней необходимостью», является властью, в силу которой государству «подчинены и от него зависят» «законы» и «интересы». Тот момент, что государство является по отношению к семье и к гражданскому обществу «внешней необходимостью», — этот момент заключался уже отчасти в категории «перехода», отчасти в их сознательном отношении к государству. «Подчинение» государству ещё полностью соответствует этому отношению «внешней необходимости». Что, однако, Гегель понимает под «зависимостью», — показывает следующее место в примечании к этому параграфу:

«Выше было указано, что преимущественно Монтескьё развил мысль о зависимости также и частноправовых законов от определённого характера государства и выдвинул философский взгляд, что часть следует рассматривать только в сё отношении к целому» и т. д.