Собрание сочинений. Том 1

Черт согласился на просьбу маклера и, отвесив ему поклон, исчез. Грациозно спустившись на Монтгомери-стрит, он завернул в магазин готового платья Мид и К^о и, одевшись с головы до ног по моде, вышел оттуда, намереваясь весело провести время. Решившись забыть на время о своей профессии, он вмешался в поток человеческой жизни и со свойственной его натуре способностью веселиться без удержу развлекался этой суетой, толкотней и лихорадочной спешкой, находя в ней чисто эстетическое наслаждение, не омрачаемое деловыми заботами.

Что он делал в тот вечер, к рассказу не относится. Возвратимся к маклеру, которого мы оставили на крыше.

Уверившись, что Черт исчез, он осторожно вытянул из бокового кармана листок бумаги и нацепил его на крючок. Не успела удочка коснуться уличного потока, как маклер почувствовал, что у него клюет. Крючок был проглочен. Быстро вытащить жертву, снять ее с крючка и снова закинуть удочку было делом одной минуты. Опять клюнуло, и с тем же результатом. Клюнуло еще раз. И еще. Через несколько минут крыша была завалена трепещущими жертвами. Маклер и сам видел, что многие из них были его близкие друзья, а некоторые частенько посещали здание, на крыше которого очутились теперь в таком жалком положении. В том, что маклер ощущал немалое удовольствие, будучи орудием погибели своих коллег, не усомнится никто, мало-мальски знакомый с человеческой природой. Но тут удочку так дернуло, что маклеру пришлось пустить в ход всю свою силу и сноровку. Волшебная удочка сгибалась, словно хлыстик. Маклер держал ее, крепко упираясь ногами в зубцы карниза. Не раз удилище готово было вырваться у него из рук, но он снова и снова принимался вытаскивать туго натянутую лесу. Наконец, напрягая последние силы, он дотянул до крыши барахтавшуюся добычу. Словно вся преисподняя взвыла разом, когда маклер наконец вытянул к своим ногам самого Черта!

Они злобно уставились друг на друга. Маклер, должно быть, еще помнил, как неделикатно с ним обошлись, и не торопился вынуть крючок из челюсти своего врага. Покончив с крючком, маклер вежливо спросил Черта, доволен ли он. Сей джентльмен был погружен в созерцание приманки, которую только что вынул изо рта.

— Доволен и прощаю тебя, — сказал он в конце концов, — но как эта штука называется у вас на земле?

— Нагнитесь поближе, — ответил маклер, застегивая сюртук и собираясь откланяться. Черт подставил ухо.

— Это называется «спекуляция»!

Перевод Н. Дарузес

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАДРЕ ВИЦЕНТИО (Сан-францисская легенда)

В одну прекрасную новогоднюю ночь лет сорок тому назад падре Вицентио, возвращаясь домой из миссии Долорес, медленно ехал по песчаному склону холма. Когда он взобрался на гребень холма над Миссионерской лощиной, его сияющую широкую физиономию можно было вполне перепутать с благосклонным ликом луны, восходящей над холмами: столь безмятежна была его улыбка и столь расплывчаты были его черты. Падре Вицентио был человек известный; его богослужения в миссии Сан-Хосе славились потоками истового красноречия и елея; его обожали простодушные туземцы, и влияние его личности на них было столь сильным, что даже дети их, как поговаривали, чудесным образом обретали внешнее сходство с ним.